Летом было так здорово поваляться в гамаке в тени черёмухи. А ещё за домом стояли большие качели-лодочка, как в луна-парках бывает, только чуток поменьше, отец сам построил эти качели и это было ну очень здорово. Из негативных воспоминаний то, что я чуть не отправился на тот свет в этой деревне, от заражения, а вот это было очень страшно. А всё из-за того, что на ноге у меня была рана, полученная при катании на велосипеде, и вроде бы всё хорошо, всё забинтовано, мы ходили на перевязки, но мне было всего года три, и вот я решил переехать на маленьком двухколёсном велосипеде реку Шипуниху вброд, ну и конечно же не переехал, и хотя я тогда нисколько не расстроился, но намочил повязку речной водой, а это закончилось плохо, началось заражение. В деревне был только фельдшерский пункт и мне мало чем могли помочь, повезло, что у кого-то из деревенских дома хранился, на всякий случай, запас пенициллина, им только и вылечили меня. А всё же воспоминания больше хорошие.

А ещё, в те времена, мы с сестрой очень любили город Омск. Он нам представлялся таким сказочным и необыкновенно красивым городом.

Идём уже часа два не меньше. Это только по карте расстояния кажутся небольшими, а на местности всё оказывается совсем по-другому, идёшь-идёшь, а всё ещё далеко идти. И если, например, по асфальту, без груза пешеход может легко развить скорость пять километров в час, то с рюкзаками скорость сильно меньше. И вроде бы старались брать с собой по минимуму веса, но всё же набралось прилично, это и дополнительная одежда на ночь, и одеяло, и по несколько банок консервов, и всяких продуктов, а также армейская алюминиевая фляжка с водой, топор, котелок, кружка, чашка, ложка, нож, в общем набиралось. Под воду Серёга захватил с собой специальную канистру на три литра с питьевой водой, в рюкзак мы её не клали, а несём по очереди в руках и надо отметить, что отматывает она руки очень быстро.

Перед выходом на асфальтированную Легостаевскую трассу сделали ещё один привал, чтобы перекусить. Подкрепились, съев по банке консервов, и вышли на трассу, тут-то, по этой дороге и ходят КрАЗы в Горловский разрез, а это как раз нам и нужно. Стоило поднять руку, как первый же водитель КрАЗа, увидев нас с рюкзаками, сразу остановился. Мы с Серёгой радостно запрыгнули в широченную кабину КрАЗа, где пахнет машинным маслом и дизтопливом. Уселись на широкий диван – красота. Да, ехать – это не идти! Пока ехали болтали с водителем. Он подумал, что мы едем на рыбалку на искуственные пруды, на реке Шипелька. Но мы объяснили, что нам бы до Горловского разреза доехать, а там мы хотим выйти на речку Выдриху.

Если немножко сказать о речке Выдрихе, то вряд ли на реке сейчас живут выдры, но поскольку название реки очень старое, возможно раньше они были. Когда-то давно в этих местах побывал известный путешественник Пётр Паллас. Паллас, Пётр Симон, – один из наиболее выдающихся естествоиспытателей всех стран и времён… немецкий и русский учёный, и путешественник. На русской службе (1767—1810). Так вот, во время путешествия, Пётр Паллас остановился на ночевку в Медведице (ныне село Медведское), а затем отправился на деревню Беловскую (ныне Белово). И вот что он пишет:

Получается, что название Выдриха в восемнадцатом веке уже было. И хотя мы конечно же не знаем маршрут известного путешественника, но всё же интересно пройти похожим путём.