Дарилла слабо улыбнулась и совсем тихо ответила:

– Да. И почти не стыдно.

Мужчина с облегчением улыбнулся в ответ.

– Не смог удержаться, – признался он. – Да я и не обещал сдерживаться.

Девушка весело фыркнула.

– Мне в последнее время не нравится, когда вы сдерживаете обещания.

Риалаш улыбнулся ещё шире и подался вперёд, целуя её. Его руки нежно огладили бока девушки и осторожно прикоснулись к её груди. Дарилла поспешила упереться нагу в грудь, чувствуя, что его поцелуй становится всё более несдержанным.

– Нам пора возвращаться, – трудом произнесла она, пытаясь унять тяжёлое дыхание.

По губам Риалаша расползалась тонкая, полная предвкушения улыбка. Он наклонился чуть вперёд, словно всматриваясь в глубину ярко-голубых глаз девушки, а затем опустился ниже, к её груди, продолжая пристально смотреть на раскрасневшееся лицо.

– Дарилла, – наг протянул её имя так проникновенно, что девушка нервно дёрнулась и тут же ошеломлённо захлопала ресницами: движение отозвалось острым томлением и судорогой внизу живота. Там, где продолжал находиться наагасах. – Скажи, если тебе пришлось голодать довольно продолжительное время, ты сможешь наесться одним куском? – наг, не открывая от её лица взгляда, провёл языком по влажно блестящему розовому соску и легонько сжал на нём зубы, вызвав у девушки прерывистый вздох. – Я ещё очень и очень голоден. Накорми меня.

И он опять потянулся к губам Дариллы…

Вернулись на корабль Риалаш и Дарилла только ближе к вечеру. Капитан встретил их недовольным взглядом: время отплытия подошло, и оборотень уже решил, что за этой парочкой придётся кого-то отправить.

– Наагасах, вы там полировались, что ли? – спросил у Риалаша раздражённый Доаш.

– Почти, – тот хитро улыбнулся, и охранник с недоумением посмотрел на Дариллу.

Девушка под его взглядом стремительно порозовела, и до нага наконец дошло, по какой причине эти двое так долго купались. Он едва удержался от того, чтобы не принюхаться, но вовремя опомнился и пожалел и без того смущённую Дариллу.

– Ну вернулись и ладно, – неловко пробормотал охранник и поспешил к брату, который продолжал тоскливо смотреть в воду.

Дарилла изо всех сил стянула на своей груди кафтан наагасаха, одолженный ей, как и сухая мужская рубашка, чтобы она не щеголяла перед другими мужчинами в мокрой одежде, и нервно осмотрелась, боясь наткнуться на насмешливые взгляды речников-оборотней. Но те были заняты подготовкой корабля к дальнейшему плаванию и не обращали на припозднившихся путников никакого внимания.

Девушка перевела взгляд на наагасаха и тут же отвернулась, наткнувшись на ответный очень довольный взгляд. Вид мужчины смущал её ещё больше. Он был раздет до пояса, а на плече у него лежала её мокрая рубашка, вид которой почему-то окончательно смутил. Риалаш утолял свой «голод» долго и тщательно. И от его «трапезы» у Дариллы теперь сильно ныли губы и нежная грудь. Да и чувствовала она себя очень уставшей, хоть и счастливой.

От нага девушка быстро ускользнула в каюту, где переоделась в сухое и с тоской посмотрела на мокрую одежду. Как-то ей было стеснительно вывешить сушить свои портки на всеобщее обозрение. Но не в каюте же их на полу раскладывать? А ведь раньше, когда она притворялась парнем, это её ни капли не смущало.

– У тебя что-то случилось? – в каюту заглянул Риалаш. – Долго возишься.

Дарилла смущённо взглянула на него и продемонстрировала мокрую одежду. Брови нага весело изогнулись.

– Оборотней стесняешься? – догадался он и, дождавшись ответного кивка, посоветовал: – А ты повесь их рядом с капитанскими. Он как раз свои постирал. Поверь, рядом с его парусами твой платочек и заметен не будет.