Наагашехов было сложно одолеть. Они не испытывали моральных терзаний в выборе средств для достижения победы. Им было всё равно, что гибнут их братья и сёстры. Их разум не позволял проявляться никаким эмоциями. И тем не менее они были обречены: слишком многие народы ополчились против них. Но если правители враждебных народов этого ещё не понимали, то один из сыновей наагашейда наагашехов прекрасно это осознавал. И он предал своих сородичей, приняв сторону нагов. Те за его помощь отдали ему трон повелителя. Первый наагашейд нагов действительно смог уничтожить наагашехов и остался последним их представителем. И передал эту кровь своим потомкам.

Риалаш с улыбкой наблюдал за ворчащим Ссадаши, которому Роиша мешала спать. Смотрел на свою сестру и со всей очевидностью понимал: она никогда не станет наагашехиней. Её проклятье рода точно миновало.

Представители рода Ширрадошарр тысячелетиями боролись с этим проклятием. Если внешний вид наагашехов постепенно перестал проявляться, то их суть намертво въелась в кровь. Разумность стала погибелью для каждого в их семье. Кристально чистый разум убивал чувства. Милосердие было чуждо для такого нага. Наагашех никогда не оставит в живых своего врага, ведь разумнее устранить возможную причину проблем. Правитель-наагашех становился горем для своего народа.

Риалаш до сих пор не мог понять, почему он родился таким похожим на своих далёких предков. Глаза, жало на хвосте, чешуя на локтях и плечах, костяные наросты-выросты из спины, правда, неострые… Всё это, конечно, вызывало у окружающих обоснованные опасения. Но об этих опасениях Риалаш узнал только после семидесяти лет. В его присутствии об этом никто не смел говорить, словно опасались, что одно упоминание пробудит в нём саму суть наагашеха: равнодушную и немилосердную.

Сам Риалаш прекрасно понимал, что ему никогда не стать наагашехом полностью: слишком эмоциональный, слишком сильно у него проявляются инстинкты, слишком много чувств в нём живёт… Но он всегда опасался, что эта участь постигнет кого-то из его братьев или сестёр. Наибольшие опасения вызывал сын брата Лейлаша. У Аршавеше было совсем плохо с инстинктами. Но он женился около четырёх лет назад и обзавёлся целым набором въедливых и капризных инстинктов. Его пугливой и недоверчивой жене Таюне приходится очень нелегко. Зато теперь можно не бояться, что Арша настигнет проклятье их рода.

Вспомнив о племяннике и его жене, Риалаш также вспомнил и последний визит к ним. В душе тут же шевельнулся азарт, и Риалашу захотелось сделать что-нибудь такое… Но что? Наагасах задумался, и в памяти всплыло воспоминание о том дне…

«–…а потом мы собираемся в Торату…

Риалаш пристально наблюдал за расхаживающей перед ним девушкой в мужском костюме. Было сложно оторвать взгляд от её тугих золотистых кудрей, которые девушка раз за разом отбрасывала небрежным жестом со лба и изредка грозилась обрезать.

Он был в гостях у своего племянника Аршавеше. В последнее время его тянуло сюда, несмотря на огромное количество дел, требующих его присутствия во дворце. Самого Аршавеше и его юной любознательной жены Таюны не было. Риалаш находился в обществе младшей сестры Таюны, Дариллы, которая приехала проведать свою старшую сестру. Довольно забавная девушка со своеобразным юмором. Первые несколько дней она умудрялась водить всех за нос, выдавая себя за юношу. Риалаш тоже верил в эту легенду, пока не наткнулся на девушку у горячих источников и не упёрся взглядом в выпирающее свидетельство её женственности.

От удивления Риалаш тогда пришёл в себя довольно быстро. И стал посещать своего племянника каждый день. Он и раньше здесь был нередким гостем, а теперь его визиты стали вызывать подозрительные взгляды Таюны. Видимо, она решила, что он положил глаз на её сестру. Это, конечно, было неверно, но определённый интерес Дарилла у него вызвала.