Долина от Казбека до Дарьяла предстает точной картиной долины Аракса.

На третьей версте начинаются порфировые образования, играющие замечательную роль. Иногда они из слюдяного сланца, иногда из отожженного черного сланца; возрождение скал огнем не может быть лучше видно, чем здесь.

На шестой или седьмой версте за коридором Цах-дон слюдяной сланец уступает место зеленоватому змеевику; затем мы видим, как из бездны возникают огромные массы протерогина(59), скользящего по жилам через слои отожженного сланца и в аггломерации с крупными фрагментами, сохранившими свою сланцевую текстуру.

Протерогин продолжается почти до Дарьяла, где вид зеленого змеевика, перемешанного с гранителлом и слюдяным сланцем, берет верх, почти так же, как я наблюдал вдоль порогов Аракса ниже Урдабада.

В 2 верстах от Дарьяла предполагаемые плутонианские образования прекращаются и сланец овладевает двумя берегами Терека, стесненного своими крутыми откосами вплоть до восьмой версты за Ларсом, где юрский известняк простирается сверху над сланцем, наклон которого он воспринимает.

Я не смог увидеть окаменелости в этом известняке, обрамляющем малую долину Малки и прекращающемся в Курки, в 18 верстах от Ларса.

Таковы матери, составляющие долины и знаменитую теснину, которую мы собираемся пересечь.

Давайте обратим внимание в этих двух знаменитых ущельях Дарьяла и Урдабада, которые могут рассматриваться как два совершенных сечения, сделанных в средоточии горной гряды, на особое сводчатое купольное расположение. На обоих склонах черный сланец, переходящий в порфир и мелафир; затем, приближаясь к центральной части, имеет место слюдяной сланец, змеевик и, наконец, в центре ядра кристаллизованные скалы, протогинальный гранит, диорит и пр.

Разумно нельзя помешать себе верить в подобную трансформацию скал, о которой учили в последнее время теории господ Б. Штудера и Эшера де ла Линта(60). Превращение черных сланцев и известняков в кристаллические породы с каждым днем становится все более очевидным с тех пор, как господин Л. де Бух обнаружил первый факт такого рода – метаморфозу доломитов.

Я мог бы приводить другие примеры на Кавказе самых удивительных сланцевых массивов, в центре которых природа разместила лабораторию своих метаморфоз, как и в огромных кратерах. Не посреди ли огромных скоплений черного сланца Верхней Рачи высились протогинальные купола окрестностей Глолы и Геби? Не в окружности ли подобного рода возник Эльбрус между древними известняками Бермамука на севере и сланцевой гряды Сванетии на юге?

Я возвращаюсь к своему описанию долины Дарьяла. Обломки скал, скатившиеся с близлежащих склонов или принесенные реками, образовали на берегах Терека очень высокие насыпи, посреди которых он протекает. На этих насыпях, на левом берегу реки расположены Сдо и Гвелети (61), населенные Осетинами из племени Тагаур.

Повсюду голые скалы, а над нашими головами сланцевые вершины, которые справа от Терека служат неприступными убежищами туров.

Остатки снежной лавины с Казбека, сошедшей в 1833 году, образовывали еще в 1834 году на полпути от Казбека до Дарьяла две стороны дороги, две мощных стены льда, смешанного с глыбами камней и булыжниками, которые, отделяемые постепенно от стены таянием, внезапно обрушивались, рискуя раздавить путешественников. Эти нагромождения льда являлись естественным мостом, под которым было слышно громыхание невидимого нам Терека.

Периодически все шесть или семь лет загромождающие склоны Казбека снег и лед теряют равновесие, подрываемые ручьем Дефдароки, Цах-доном Осетин, и низвергаются в виде оползня в форме лавины на долину Терека. Лавина загромождает тогда его русло и даже всю узкую долину до большой высоты, как и схождение ледника Сен-Браншье загромоздило в Вале в 1819 году. Терек, остановленный перед этой преградой, отливает в долину и становится озером, угрожающим затопить все окрестные поселения.