От Мцхеты до Гартискари я видел только холмы из свернутых булыжников; я созерцал еще раз столь жиописные руины крепости Нациквари, остававшиеся справа от нас на вершине своего рода скалы, господствующей над Арагви.

Первых десять верст, предстающих за станцией Гартискари, не что иное, как обширная и очень плодородная равнина, простирающаяся от Арагви до станции Мукран на Горийской дороге. Губительное держидерево здесь встречается слишком часто. Крестьяне пользовались дождем, наводнившим область со вчерашнего дня, чтобы вспахать землю и приготовить ее для озимой пшеницы. Я видел плуги, запряженные шестью и даже десятью парами волов. Весьма необычайно, что эта почва, состоящая лишь из мелкого камня, могла быть столь плодородной; но, разумеется, она оставалась и столь же тяжелой для вспахивания.

Это всего лишь незаметный перевал, отделяющий равнины Ксаны и Арагви, и легко представить Куру, некогда протекавшую здесь, вместо того, чтобы устремляться по глубокой расселине в скале, по которой она течет ниже Мцхеты.

Левый берег Арагви предстает тоже равниной одинакового уровня, простирающейся весьма далеко на восток.

С приближением руин крепости Наоза возникают холмы из когломератов и гальки. Растительноть была прекрасной: 30 мая/ 11 июня цвели шиповник, виноград, калина, держидерево, граб и др.

На четырнадцатой версте мы прощаемся с берегами Арагви, дабы, обогнув холм, который ее слишком плотно прижимает, пойти своей дорогой. Мы погружаемся тогда в клейкую и глубокую грязь, и чтобы вытащить нас оттуда, понадобилось запрячь в повозку несколько пар волов.

Я удивился, увмдев при дороге маленькое озеро Базалети с превосходной и прозрачной водой, наполнявшее ложбину недалеко от деревни Сахабура.

Мы прибыли в Душетту лишь вечером – настолько ужасными оказались дороги.

На следующий день 31 мая, в 11 с половиной верстах от Душетты, я обнаружил глинистый сланец, из которого составлен главный массив гряды Кавказа; порфиры в нем были выпрямленными в слои и черный известняк рассеян тут и там.

Недалеко отсюда долина Арагви становится лишь узкой горловиной, и Ананур, крепость, защищавшая ее вход и выход, построена на скале, занимающей ее середину. Эриставы Арагви, занимавшие одно из первых мест среди магнатов Грузии, имели свое местопребывание в крепости, а их благочестие повелело воздвигнуть здесь две церкви, которые сами по себе заполняют почти все узкое пространство, охватывающее замок. Они обе посвящены Святой Хитобели.

Меньшая церковь, датируемая 1614 годом, построена из кирпича. Она заключает большое надгробие одного эристава с надписью курсивным письмом и железной рукой, как бы распростертой в голосовании. Купол частично разрушен из-за этого(18).

Большая церковь, построенная в 1634 году и выполненная с вящим тщанием из тесаного камня, имеет фасады, покрытые скульптурами, представляющими большие деревья, змей, кусающих хвост, львов, закованных в цепи, зайцев и пр.

Интерьер, состоящий из кирпичной кладки, как и в другом храме, измеряется 28 шагами в длину и 23 шага в ширину. Эриставы богато обеспечили его узорами, украшениями алтарей и предметов культа. Все было разграблено в месяце августе 1737 года. Чамче, эристав Ксана, приняв на свою службу отряд Лезгин, напал на Бардсига, эристава Арагви, взял у него Хамцихе и пришел осадить Ананур. После ожесточенной битвы крепость пала, и враги оставили от церквей только стены. Лезгины забавлялись, выкалыавя глаза своими кинжалами апостолам и святым.