– У меня бабушка – сердечница. – Поведал Бриллиант.

– А у меня бабушка – умерла. – Перебил я официантку.

– Соболезную. А от чего?

– От утомления: не дождалась скорой помощи… – я глупо сострил, но официантка всё приняла за чистую монету.

– Вот видите. Я же говорю: можно позвонить в скорую, но можно не дождаться.

– Я не бабушка и не сердечница. – Оля, кажется, начинала сердиться. – У меня нога и от этого не умирают.

– Да, – согласился я – только хромают. Иногда всю жизнь. И тогда каждый гад норовит сказать: «Хромай отсюда!».

Оля посмотрела на меня и я сразу понял: с человеком мало согласиться, нужно еще и сказать то, что он хочет услышать. В противном случае можно стать человеку противным. И это вполне естественно, если говорить что-то противное.

Официантка почувствовала легкое напряжение, возникшее между нами, а может быть, просто решила, что тема скорой помощи исчерпана, и пора перейти к чему-то другому и веско заявила:

– Лучше лед приложить. У нас, вообще-то автоаптечка в каждом столике. По всем правилам ГАИ. Там, наверное, хлорэтил есть и бинт.

– Автоаптечка? – вполне добродушно удивилась Оля.

– Ну, да. Знаете, иногда очень кстати приходится. Попадаются буйные пассажиры. Случаются у нас аварии, столкновения с легкими телесными повреждениями. Почти каждый день. Так что аптечки весьма востребованы. Это сегодня тихо. Вы, пока, первые посетители.

Они общались как старые подруги. Тянулись друг к другу как электрон к позитрону.

Я почувствовал, себя несправедливо обойденным и лишним. Будто не на моих руках Ольга добралась до удобного сиденья. Будто не я рисковал неприкосновенностью «пятой» точки, спускаясь по крутым ступенькам в полуподвал. Будто просто болтался с раннего утра в баре и потягивал пивко, а девушка случайно подсела за мой столик. Возникло непреодолимое желание сделать что-то, чтобы меня заметили. Как-то перехватить инициативу. Заставить себя уважать. Ну, или, хотя бы, напомнить о своём существовании.

– Может, вместо хлорэтила – виски со льдом. – Они обернулись. Посмотрели. По выражению их лиц было понятно: меня не послали по известному адресу только в силу хорошего воспитания. Рацпредложение приняли за неуместную шутку. Я попытался сгладить неловкость:

– Только по отдельности. Виски для обезболивания изнутри, а лед – для замораживания снаружи. Первое – бокале, второе в полиэтиленовом пакете. – И, добавил торопливо, но не слишком уверенно, – Поверьте, очень эффективный тандем. У меня и деньги есть на первую медицинскую помощь… – эта фраза прозвучала еще менее уверенно.

– Как скажете, – официантка посмотрела на Олю, ожидая ее реакции. Оля молча обдумывала. Я перешел в атаку.

– Давайте: девушке – виски и лед, мне бокал «Пиросмани». И для начала… – просмотр меню на скорости болида Формулы 1, позволил выцепить название – по салату «Мечта дальнобойщика». На этом пока притормозим. Почитаем меню и выберем остановку в разделе «горячие блюда».

Официантка пожала плечами, улыбнулась, скорее по долгу службы, чем от души и удалилась за барную стойку. Проходя мимо Карла Маркса, она салфеткой смахнула пыль с бороды основателя идеологии коммунизма.

– Меня никогда так странно не приглашали в ресторан. – Сказала Ольга, глядя мимо меня.

– Меня тоже. – Если быть до конца точным, то именно она пригласила нас в это странное заведение.

– Ладно. Раз так все вышло – давай знакомиться. Меня зовут Оля.

– Привет, Оля…

Вот оно объяснение ее невозмутимости. Вот почему она ничуть не удивилась при нашей встрече. Моя первая любовь меня банально…

Глава 6

не узнала…

–Забавно, не думал, что в мечты дальнобойщика входят: ананасы, папайя, и говяжий язык.– Комментируя для отвода глаз меню, я пытался понять, как пережить такой удар судьбы. Человеческие иллюзии подобны трясине. Видишь перед собой прекрасный луг, декорированный изумрудом зелени. Восторгаешься красотой и покоем. Делаешь шаг и проваливаешься в зловонную жижу действительности. Я семь лет провел в полной уверенности, что Ольга вышла замуж мне назло и каждую ночь вспоминает мою драгоценную персону. По всей видимости, не вспоминала. Или вспоминала, но с огромным трудом. И никак не могла вспомнить. Так же, как и сейчас. Как я кактусовую барышню. Может быть, это месть судьбы? Или тактика и стратегия борьбы всеобщего женского интернационала?