– Да, и с ним чертовщина началась сразу, – встрял в рассказ, выходя из-за ограды, Борисыч, на ходу кивая оперативной бригаде, приехавшей из Подольска и Москвы. – Существуют две версии, почему так случилось. Первая: причиной стало намерение Голицына пригласить в Дубровицы на освящение храма самого Петра Алексеевича, что было физически невозможно, так как царь в это время почти не посещал Москву. Вторая: разрешение на освящение нужно было получить у патриарха. Патриарх же Адриан был известен консервативными взглядами и вряд ли бы дал благословение на освящение столь необычно украшенного храма.

– А чем ему храм-то не угодил? Красивый, хоть и необычный, – милицейский начальник пристально посмотрел на узорчатый храм с короной вместо купола.

– Вот необычностью и не угодил, – ответил Борисыч. – Не знаю как насчет итальянцев, писателям виднее, а вот в Португалии есть монастырь Томар. Томар находится на берегу реки Набан, с живописным парком и симпатичным Старым городом. Над Томаром возвышается похожий на крепость Монастырь рыцарей Христа – один из величайших архитектурных памятников Португалии. Когда-то там была резиденция тамплиеров. Так вот, церковь в Дубровицах практически младшая сестренка, точнее внучка того монастыря, и внешне и внутренне. Ну да хватит истории, – вдруг резко оборвал себя он. – Кто труп нашел? Вы? – он повернулся к полковнику.

– Нет, товарищ…

– Просто товарищ, – подсказал Борисыч.

– Нет, нашел его местный участковый, а разбирался уголовный розыск Подольска. Мы уже подключились по приказу из МВД.

– Так кто тут самый дока в этом деле? – поняв, что полковник не местный, а из Москвы, спросил генерал.

– Вот, – полковник выпихнул пожилого капитана. – Вот, капитан у нас обо всем в Дубровицах знает. Он тут с участкового вырос до начальника отдела.

– Скажи-ка капитан, – взял его под локоток Борисыч, а сам поманил Пилигрима. – Труп этот в чем-то замешан был? – видя колебания местного Шерлока Холмса, он надавил: – Он вокруг усадьбы, вокруг музея не крутился?

– Знаете ли, – как-то по-домашнему начал капитан, – здесь все у нас вокруг усадьбы и церкви крутится. Это ведь центр жизни нашей. Естественно, и Владимир. покойного звали Владимир. очень часто бывал и в библиотеке музея, и в его хранилищах. Интересовался историей усадьбы, строительством церкви нашей и многим другим. Такой, знаете ли, местный краевед. Со многими из научных работников приятельствовал. Вообще человеком был эрудированным, интеллигентным.

– Извините, – тихо перебил его Пилигрим, – он картишками не баловал?

– Не баловал. Это точно. Я тут всех с пеленок знаю, и слабости их тоже. Поселок маленький, все друг у друга на виду, – не раздумывая, ответил местный детектив.

– А скажите, – вступил в разговор генерал, – вы музейные экспонаты осмотрели? Ничего не пропало?

– Экспонаты осмотрели, церковь тоже. Практически не пропало ничего.

– Что значит практически? – одновременно спросили оба.

– Куда-то задевалась старая шкатулка из-под карт. Но она ценности практически не представляла, хотя достаточно древняя. Вроде бы Екатерининской эпохи. Еще от Мамонова осталась.

– А зеркало старинное у вас есть? – поинтересовался Пилигрим.

– Зеркало? – растерянно переспросил капитан.

– Зеркало, зеркало.

– Да их тут в усадьбе с десяток наберется.

– А старинное, того времени, что и шкатулка из-под карт, – упрямо гнул писатель.

– То есть Екатерининских времен? – уточнил капитан. – Есть одно, в запасниках.

– Оно на месте?

– На месте, – уверенно кивнул блюститель порядка. – Как стояло под черным покрывалом, так и стоит.

– Стоп! – подал голос Борисыч. – Пойдем-ка, глянем.