Аполлон очень не любил разговоров о дряхлости, старении и вообще обо всем уродливом.

– Нет, ну ты действительно слишком пессимистично настроен, Тор… – протянул он. – Не надо обобщать. Нельзя переносить особенности и условия умирания отдельных индивидуумов на всю жизнь в целом. Когда исчезает один индивид, на смену всегда приходит другой. Потеря индивида для продолжения жизни не невосполнима. Мне с земли недавно одну книгу прислали, известного палеонтолога Мэттью. Он в ней высказал предположение, что, если бы ответвление человека исчезло, его не замедлила бы заменить другая мыслящая ветвь. И он совершенно прав. Хотя, конечно, он, как человек, не мог предположить, где на древе жизни могла бы появиться эта таинственная почка…

– Ну а ты, как не человек, знаешь? – поддразнил Локи.

– Это не в моей компетенции, – буркнул Аполлон. – Да и вообще, за судьбы мира ваша контора отвечает. И это, между прочим, ваш проект. Вам лучше знать, для чего он создавался и чем должен завершиться.

– Шеф нас в свои планы не посвящает, – вздохнул Хермод. – Знаете, иногда мне вообще кажется, что не только судьба людей, но и наша собственная зависит от того, что будет с этим проектом. Но, в какую-то новую ветвь я не верю. Человечество – уникальный в своем роде продукт. Он незаменим. И вряд ли Шеф, а уж тем более сами знаете кто, затеяли все это просто чтобы в один прекрасный день этот уникальный продукт скомкать и выбросить на помойку, как обертку от мороженого. Нееет… Тут что-то другое. Человечество должно достигнуть конечной цели. Не приостановка, а последний прогресс, наступающий в свой биологический час. Созревание и высшая ступень. Вот, что я думаю.

– Слишком красиво и абстрактно, – высказался Тор и выпустил густую струю дыма, которая, превратившись в облако в форме топора, стала рубить облако-оливу, нарисованное секунду назад Аполлоном.

– Варвар, – обиделся тот. – Такой же варвар, как и все эти люди. У меня пар из ушей идет, когда я вижу, как они обращаются с наукой.

– А как они с ней обращаются? – удивился Хермод. – Вроде, всё наоборот…

Покровитель наук и искусств не дал ему договорить. Сердито загасив окурок, он начал изливать на приятелей праведный гнев, накопившийся, судя по всему, за последние пятьдесят – шестьдесят земных лет:

– Люди хвастаются тем, что живут в век науки. И если речь идет только о заре в сравнении с предшествующей ей ночью, то они до некоторой степени правы. С их открытиями и методами исследования появилось что-то громадное, что-то такое, что, я убежден, теперь уже не остановится. Но с какой же скаредностью ума и средств и в каком беспорядке они сегодня ведут исследования! Все для производства. Все для вооружений. Но для ученого и лаборатории ничего или почти ничего. Как будто бы открытия должны периодически падать с неба в совершенно готовом виде, как солнце или дождь, и как будто для человека нет лучшего занятия на Земле, как убивать друг друга или есть! Я однажды поинтересовался статистикой и пришел в ужас: на исследования во всем мире в течение года выделяется меньше денег, чем на строительство одного крейсера! Правнуки сочтут их варварами и будут совершенно правы!

– Если при своем раскладе у них вообще будут правнуки, – вставил ремарку Локи.

– Проживая в переходную эпоху, они еще не полностью осознали наличие новых высвободившихся сил и не полностью ими управляют, – продолжал горячиться Аполлон. – Приверженные к старым навыкам, они по-прежнему видят в науке лишь новый способ легче получить те же самые старые вещи – землю и хлеб. Они запрягают Пегаса в плуг… Кстати, я Пегаса возле центрального входа припарковал, ничего?