Мещанин Санников отправлен на одной нарте через остров к северному берегу Новой Сибири.

16-го марта Геденштром находился уже у Каменного мыса, с которого берег Новой Сибири склоняется к западу. С высоты этого мыса виднелась на NO синева, совершенно похожая на отдаленную землю.

Наутро приехал и Санников. Проехав землей 70 верст на север, выехал он к морскому берегу, откуда поворотил к востоку и ночевал в пяти верстах от Геденштрома. Он также принял синеву к NO за отдаленную землю.

Уверившись в небольшом протяжении Новой Сибири на восток, Геденштром отменил намерение летовать на ней и, отпустив Санникова в Усть-Янск, пустился к NO за новым открытием.

«Дорога была из труднейших, но все труды были забыты, когда прежде виденная синева представилась через зрительную трубку белым яром, изрытым, как казалось, множеством ручьев. Вскоре яр этот показался простирающимся полуциркулем, почти соединяющимся с Новой Сибирью. Но, к крайнему прискорбию всех, на другой день узнали мы, что обманулись. Мнимая земля преобразилась в гряду высочайших ледяных громад, 15-ти и более сажен вышины, отстоящих одна от другой в двух и трех верстах».

Желая запастись дровами на дальний путь, возвратился Геденштром отсюда на Новую Сибирь и нагрузил ими нарты на 14 суток, отправился вторично 24-го марта на восток, но торос был столь густ, что в четре дня проехали не более 70-ти верст. «Здесь увидели мы, к крайнему удивлению, в пяти верстах воду и носящийся по морю лед. Эта вода была, как я после уверился, морская полынья, простирающаяся почти от Новой Сибири до Медвежьих островов, что составит до пятисот верст».

Намереваясь ехать прямо к Лаптевскому маяку на устье Колымы, три раза приближался Геденштром к полынье и, наконец, уверившись в непроходимости этой препоны, поворотил на юг и выехал на азиатский берег около устья реки Курджагиной, пробыв 43 дня в пути (считая от Индигирки) вместо предположенных 28-ми дней, отчего он весьма нуждался бы в запасах, если бы 11 убитых им белых медведей не отвратили недостатка в корме собак. 13-го апреля приехали к Лаптевскому маяку.

Еще до отправления своего на Новую Сибирь Геденштром послал на Колыму нарочного с предписанием изготовить под экспедицию пять отборных нарт, но как вместо таких встретили их четыре весьма дурные нарты, то он принужденным нашелся ехать в Нижне-Колымск и немедленно принять нужные меры. Вместе с тем вновь присланного к нему в Усть-Янск землемера Пшеницына (на место заболевшего Кожевина) отправил он для летовки на Котельный остров. Наконец 18-го апреля Геденштром отправился из Нижне-Колымска на пяти нартах, имея корма на 20 дней. У Баранова Камня продержала его жестокая буря от востока семь дней; потом пустился он в море, держа на NO 20°. На расстоянии 150-ти верст стали попадаться земляные глыбы на льдинах.

«Мая 1-го видели мы стадо гусей, летевших на NNW, и белого филина; на N подымались облака; глубина морская уменьшалась. Все доказывало близость земли. В 245-ти верстах от Баранова Камня переехали мы щель в один аршин ширины, но в 5 верстах доехали до щели в 15 сажен. Здесь заметил я быстрое морское течение на OSO и заключил, что щель эта сделалась от бывшей с востока бури. В пяти верстах этих глубина морская от 11 ½ сажен уменьшилась до одиннадцати сажен».

Сравним эти обстоятельства с теми, которые испытаны мной десять лет после Геденштрома.

Курс NO 20° по компасу, исправив отклонением компаса (15° восточное), проходит по самым тем местам, по которым в 1821 и 1822 годах мы проезжали. 150 верст от Баранова Камня, где Геденштром нашел земляные глыбы на льдинах, есть почти тот самый пункт, откуда в 1821 году, следуя к юго-востоку, поворотили мы назад, а встреча щелей в 245-ти верстах воспоследовала там, где в 1822 году нашли мы попеременные полыньи и чрезвычайные торосы, в которых вырыли вторую яму для хранения припасов, чтобы облегчить езду в торосах. Нами измеренная глубина здесь 14 ½ сажен, грунт ил, а на 30 миль севернее нашли мы 14 ½ сажен, грунт дресва или камень. Эти глубины не согласны с показанием Геденштрома, и как он не выходил из пределов нашей езды, во время которой многократно измеряема была глубина моря, возрастающая с удалением на восток и умаляющаяся к западной стороне, не уменьшаясь к северу, то я имею достаточные причины полагать в измерениях его ошибки, тем более вероятные, что, как мне известно, настоящего, на футы измеренного лот-линя при нем не находилось, а пройденные расстояния полагались по примерному соображению бега собак без поверки обсервованными широтами.