– Жила я, не тужила, и тут вы свалились на мою голову. Чем вы занимаетесь, кто вы? – вновь повторила она.

Степан сказал:

– Я не имею права раскрывать тайны организации, в которой состою. Да и тебе пока лучше не знать об этом. Когда вернемся, Олег тебе сам все расскажет, потерпи немного.

– Ну да, расскажет… Грохнут нас тут, и никто даже искать нас не будет.

– Как не будут. Я рассказал Олегу, куда мы направлялись, да и маячок у меня есть, по которому нас определят. Только времени немного надо.

Он замолчал и тут за стенкой послышались тяжелые шаги, дверь распахнулась и в щель сначала просочился луч яркого света, а потом в проеме двери появилась коренастая фигура.

– Ну, что, очухались? – трубным голосом произнесла она.

– Если не будешь сильно трепыхаться и орать, я тебя развяжу и дам воды. Согласна?

Марина молча кивнула головой, выражая свое согласие. Судя по всему, сказанное им не относилось к Степану.

Громила вошел в комнату, плотно закрыл за собой дверь и включил свет. Затем развязал Марину и указал на стол, где стоял чайник с водой и две металлические кружки.

Марина жадно пила воду, жажда и сухость, мучавшие ее, наконец-то отступили. Потом она осмотрела себя. На теле было несколько небольших синяков, которые хоть и доставляли некое беспокойство, но не представляли никакой опасности.

С головой все было не так просто. Всегда аккуратно уложенная прическа девушки превратилась в нечто невообразимое – какое-то растрепанное гнездо с мокрым от крови пятном в области затылка.

Марина брезгливо посмотрела на выпачканную в крови руку, оглянулась вокруг, но нигде не заметила полотенца либо другой какой тряпицы, которыми можно было стереть кровь.

Уже не надеясь на лучшее, она просто вытерла руку о край подола платья и села на единственный стул, находившийся в комнате.

Затем, посмотрев на Степана, который все еще оставался связанным и сидел в неудобной позе, она спросила у их тюремщика:

– Может быть, развяжете и моего товарища? – рискнула она.

– Обойдется, – грубо ответил тот. – А тебя, если еще раз подашь голос, снова свяжу, еще и кляп в рот воткну.

Несколько минут продолжалось тягостное молчание, затем с улицы послышались шаги и в дом ввалились двое бандитов. Один из них отличался свирепым видом, второй, с хитрым выражением зеленых глаз, выглядел более миролюбиво и довольно привлекательно.

– Ну, где тут наши пленники? – басом спросил первый из них нашего тюремщика.

– Да, вот они – указал тот на девушку, все еще сидевшую на стуле, и парня, скорчившегося на полу.

– Ну, этот нам и даром не нужен, пусть тут пока и находится, а ты пойдешь с нами, – сказал он Марине и приказал ей встать.

Она нехотя поднялась со стула. Голова все еще продолжала кружиться, и девушка еле-еле удержавшись на ногах, хотела было снова сесть на стул, но не тут-то было.

Зеленоглазый бандит ловко ухватил ее под руку и потащил за собой в другую комнату. Его мрачный товарищ последовал за ними.

Там девушку снова посадили за стол, стоявший посередине комнаты и уселись один рядом с ней, а второй – напротив.

– Ну давай, рассказывай, кто ты такая, зачем сюда явилась, что искала, – приступил к допросу зеленоглазый бандит.

Марине до этого казалось, что старшим у них был другой, видимо, она ошиблась.

Решив, что ей стоит лучше молчать, а не отвечать на вопросы, она попыталась мило улыбнуться, пожав кокетливо плечиками, но миролюбивое выражение вдруг куда-то исчезло с лица допросчика.

Он прищурил глаза и, зло усмехнувшись, подал знак своему товарищу продолжить беседу. Тот радостно потер руки, будто ждал, когда ему представится такой случай, и начал: