Брэдли Питтер проснулся от странного скребущего звука со стороны веранды. Точно кто-то царапал по стеклу чем-то острым вроде гвоздя. После смерти жены он стал спать слишком чутко и постоянно пробуждался от любого малейшего шороха – будь то поскрипывание покачивающейся от сквозняка двери или шуршание листвы, в которую ворвался холодный порыв ночного ветра.

Звук был неприятный и какой-то чересчур въедливый. Создавалось впечатление, будто некто целенаправленно скребет в стекло, чтобы обратить на себя внимание. Брэдли приподнялся с постели и бросил взгляд в темную прихожую, похожую на глубокий мрачный тоннель. Звик, звик, звик. Это было действительно что-то по-настоящему острое – саморез или лезвие ножа. Питтер отбросил одеяло и сел. На несколько секунд воцарилась мертвенная тишина, а затем по ушам вновь проскреб этот отвратительный писк заостренного металла, ездящего по стеклу.

Стараясь ступать как можно тише, чтобы не разбудить дочь, Брэдли двинулся через коридор к веранде. Половицы предательски покряхтывали под его ледяными ступнями, словно бы тяжко вздыхая от каждого шага. Питтер слышал дробящийся звук собственного дыхания и понял, что испуган. «А ну-ка прекрати,» – сказал он сам себе. – «Ты взрослый мужчина, который воспитывает восьмилетнюю дочь. Самое страшное уже пришлось пережить – смерть любимой женщины. Тебе не стыдно просыпаться по ночам от малейшего шороха и бегать проверять, что же там скребется в окошко?» Но вместо того, чтобы взять себя в руки, он испугался еще больше. Потому что в дверном проеме веранды стояла его девочка, Лилиан. В своей просторной кружевной ночнушке она была похожа на маленькое бледное привидение.

– Лили… – Питтер почувствовал, как в горле встал ком, отчего голос стал походить на сиплое блеяние. – Почему ты не в постели?

Она обернулась и посмотрела на него большими блестящими глазами. Они были похожи на пылающие огоньки свечей – ребенок был насмерть перепуган.

– Там что-то есть, – тихо проговорила она, точно боясь, что ее услышат. – Папа, мы не одни.

– Ты что-то видела? – встревоженно спросил Брэдли, прокручивая в голове самые отвратительные варианты – от обнаглевших бродяг до грабителей. – На кого они похожи? Воры? Бандиты?

Лили покачала головой.

– Не подходи к окну. Мне страшно, – попросила она, хватаясь маленькими ручонками за штанину его пижамы.

– Сейчас мы их прогоним, – успокоил ее Брэдли и бросил взгляд на большую застекленную лоджию веранды. Снаружи было слишком темно, и разглядеть, что же происходит под окнами, совершенно не получалось. Сквозь полумрак заднего двора угадывалась только громада лесной чащи, тянувшейся через весь горизонт и неясные силуэты садовых гномов, черными столбиками рассыпанные по траве.

– Они снаружи, – Лили вцепилась в его руку так крепко, что Брэд почувствовал на коже ее маленькие острые ноготки.

– Кого ты видела, милая? – Питтер наклонился к ней и еще раз заглянул в ее глаза. Лили безмолвно смотрела на него, а ее грудь встревоженно вздымалась, жадно вбирая воздух. Девочка сжала его ладонь еще сильнее и шепотом проговорила:

– Монстры.

– Лили, – Брэдли ласково погладил ее по голове. – Там не может быть никаких монстров. Ты же уже взрослая девочка, правда? Помнишь, мы говорили с тобой, о том, что никаких монстров не существует, и…

– Существуют, – перебила она и встревоженно посмотрела на слегка поблескивающие в лунном свете стекла веранды. – Папа, пойдем в дом. Не подходи к окну. Пожалуйста…

– Ну что за глупости, – Брэдли выпрямился и шагнул к двери, ведущей к дорожке в сад. – Сейчас я выйду наружу, и ты убедишься, что тебе все только кажется.