Если вы хотите знать, удалось ли им поймать главарей разбойников и каким образом, то прочтите следующую главу.
Глава шестьдесят третья,
повествующая о том, какой разгром учинили два монаха во дворце царя драконов, и о том, как с помощью Эрлана и его братьев они расправились с нечистью и вернули похищенные драгоценности
Мы остановились на том, как правитель государства Цзисай и все его придворные высших и низших рангов увидели настоящее чудо: Великий Мудрец Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе, зацепившись за порыв ветра, умчались в облака, прихватив с собой двух оборотней. Это зрелище так изумило каждого из присутствовавших, что все они обратили свои взоры к небу и, совершая поклоны, восторженно восклицали:
– Правду, значит, говорят: оказывается, на самом деле существуют святые небожители и живые будды!
Когда же наконец оба монаха исчезли вдали, правитель государства совершил поклон перед Сюань-цзаном и Ша-сэном, выражая свою благодарность.
– Вы со своими плотскими очами и бренным телом думали, что наш собрат поймал оборотней благодаря своей неимоверной силе, – сказал Ша-сэн. – Где уж вам было разглядеть, что он небожитель, способный летать на облаках?!
Танский монах смущенно потупился:
– Но я, бедный монах, – произнес он, – сам не обладаю никакими чародействами и многим обязан моим трем спутникам-ученикам, владеющим тайнами разных волшебств.
– Не скрою от тебя, почтенный правитель, – вмешался Ша-сэн, – что наш старший ученик и есть тот самый Великий Мудрец, которого прозвали равным небу и который признал истинное учение Будды. Он в свое время учинил буйство в небесных чертогах и со своим волшебным посохом с золотыми обручами один противостоял стотысячному небесному войску – никто не мог справиться с ним. Он так разбушевался, что привел в смятение самого Лао-цзюня и вызвал сердечный трепет у Нефритового императора. Мой второй собрат и ученик нашего наставника Чжу Ба-цзе – повелитель зловещей звезды Тяньпэн, также вступивший на путь Истины. Прежде он возглавлял восьмидесятитысячное водное войско небесной реки – Млечный Путь. Один лишь я не владею никакими особыми чарами. Не могу ничем похвастаться, кроме того что умею ловить и вязать бесов и оборотней, хватать разбойников и настигать беглецов. Могу также укрощать тигров и покорять драконов, умею пробивать пинком ноги колодцы в небе, кое-что смыслю и в том, как возмущать море и поворачивать вспять реки. О том же, как летать на облаках и туманах, вызывать дождь и ветер, менять расположение звезд, переносить горы и гонять луну, даже не стоит говорить, – для меня это сущие пустяки!
Слушая все это, правитель государства все больше и больше изумлялся и наконец проникся к нашим путникам огромным уважением. Он предложил Танскому монаху занять почетное место и всякий раз, обращаясь к нему, величал его почтенным Буддой, а Ша-сэна и других учеников стал именовать бодисатвами. Все придворные чины, как гражданские, так и военные, были преисполнены чувством великой радости. Народ совершал земные поклоны в честь Танского монаха и его спутников, но об этом мы рассказывать не будем.
Великий Мудрец Сунь У-кун и Чжу Ба-цзе, зацепившись за порыв ветра, умчались в облака, прихватив с собой двух оборотней.
Обратимся теперь к Великому Мудрецу Сунь У-куну и Чжу Ба-цзе, которые вместе с двумя оборотнями мигом домчались до озера Лазоревые волны на горе Каменный хаос.
Сунь У-кун придержал облако, на котором они летели, дунул на свой волшебный посох и произнес одно только слово: «Изменись!» И вместо посоха в руках у него сразу же оказался острый монашеский нож. Он отхватил им ухо у угря и нижнюю губу у сома, а затем сбросил обоих в воду.