Илья, как ни странно, разбудил сменщика вовремя.

Андрей открыл глаза после того, как его подергали за ногу, и автоматически посмотрел на наручные часы – светившиеся в темноте стрелки показывали без трех минут два.

– Я… сейчас… – прошептал он, ворочая непослушным спросонья языком.

Выбравшись наружу, поежился от холода, и удивился, почему вокруг так светло – лес заливали потоки серебристого света. Подняв голову, обнаружил почти в зените громадную, раза в два больше обычного луну, на поверхности которой выделялись темные пятна и полосы.

Спутнику Земли во время вчерашней катастрофы тоже досталось.

– Все было реально тихо, – доложил Илья. – Никакая падла в кустах не шуршала.

– Ага… – Андрей зевнул. – Иди спать.

Бритоголовый кивнул и полез в палатку, а Соловьев вскинул на плечо «Сайгу» и отправился к бревнышку, лежавшему рядом с кострищем. Просидеть тут до утра – задача не самая простая, учитывая, что отдохнуть как следует не удалось, но все же выполнимая.

Вокруг царила удивительная тишина – не было ветра, не кричали птицы.

Когда возившийся со спальником Илья затих, наступило вообще полное безмолвие: Андрей слышал лишь собственные движения да редкие похрапывания Ильи, доносившиеся из палатки.

Дремота накатывала время от времени, но бороться с ней помогал холод – ночи в начале мая редко бывают теплыми, и эта не собиралась стать исключением. Вверху бесшумно вращался усеянный звездами купол, молчал лес, а Андрей сидел, положив оружие на колени.

Спину ломило, но не очень сильно.

Прошло часа два, когда от дороги донесся негромкий треск, затем шорох, словно кто-то пробирался сквозь заросли. Андрей поднялся, быстро отошел в сторону и присел на корточки за ближайшей сосной – сюда тот, кто идет к ним, вряд ли посмотрит, его внимание привлекут палатка и люди в ней…

Ну а сам пришелец окажется как на ладони.

Шорох приблизился и неожиданно утих – тот, кто шагал через лес, остановился или стал двигаться бесшумно. Андрей поднял «Сайгу», жалея, что эта ее разновидность не снабжена коллиматорным прицелом, и застыл, боясь даже дышать или хотя бы шевельнуться.

Шорох возобновился минут через десять, но на этот раз он начал удаляться – ночной гость двинулся прочь от стоянки, на север, параллельно той дороге, что уходила в сторону Сормова.

Андрей выждал, когда все затихнет, и вернулся на место.

Еще через полчаса в той стороне, где остался Нижний, на полнеба поднялось фиолетовое призрачное зарево. Но продержалось всего несколько секунд и сгинуло, точно мираж, и вскоре начало потихоньку светать.

К тому моменту, когда из-за деревьев выбралось солнце, Андрей зверски замерз, но разжигать костер заново не стал – дым в светлое время демаскирует даже лучше, чем огонь в темное.

Около шести со стороны шоссе раздался хохочущий вопль, какой не в силах породить человеческая глотка, и Андрей встрепенулся вновь. Но твари, резвившиеся на трассе, прошли мимо их стоянки, новый вопль, долетевший с запада, прозвучал уже слабее, а третий и вовсе оказался едва различимым.

Спутников разбудил, как и планировал, в восемь.

– О-ха-ха, куда в такую рань? – недовольно спросил вылезший из палатки Илья. – Можно харю давить хоть до полудня. Чего мешает подрыхнуть? На работу не опоздаешь, в натуре.

– Зато на тот свет попадешь вовремя, – сказал Андрей.

– Ну да, хе… Это верно, – признал бритоголовый.

Поднять Лизу оказалось сложнее – она никак не желала выбираться из спальника, бормотала: «Еще пять минут». Ну а открыв глаза, девушка с разочарованием прошептала: «Так это был не сон…», и на лице ее отразилась досада.

На завтрак ограничились консервами, свернули лагерь и выбрались на шоссе, такое же пустынное и тихое, как вчера.