– От чего?
– От того! – передразнил Димка. – От перегрева, конечно!
«Болтами закрепим», – стал развивать он возникшую мысль и остановился.
«Нет! Болтами нельзя – обтекаемость нарушат! – Димка любил спорить сам с собой. – На клей посадим».
Он посмотрел на Антона:
– Клей верни! Знаешь, сколько всего у меня заныкали!
– Если бы не заныкивали, – возразил Антон, – у тебя было бы в комнату не войти! Ничего у тебя не пропало – просто лежит… в другом месте. Верну, конечно!
– И что ваш клей? При старте перегрев – будь здоров! – не согласился Виталик. – Какой клей выдержит? Отвалится твой экран как миленький и кому-нибудь по башке шандорахнет!
– Ни кому он не шандорахнет, – недовольно буркнул Димка. – Разве что тебе. Это не клей – зверь! Можно атомную бомбу на испытаниях приклеивать!
Серега вдруг встрепенулся и попытался встать:
– Совсем забыл! Ботинок!
– Что?! – сурово глянул на него Димка. – У нас тут дело серьезное! А ты – ботинок!
Серега опять потер глаза, собираясь с мыслями:
– Вот когда от мамы влетит – уж куда серьезнее будет! Ты же вместе с нами к Антону шел зачем? Как раз за клеем – ботинок поправить. Забыл что ли? Вот!
И Серега в очередной раз показал бывший еще утром новенький ботинок.
Димка недовольно посмотрел на весело улыбающийся ботинок, почесал в голове и повернулся к теоретику:
– Антон, где ты клей прячешь?
Серега осторожно вошел в квартиру. Он намеревался незаметно проскользнуть в свою комнату. Но у мам слух тонкий, особенно на детей.
– Куда ты провалился? – донесся мамин голос из кухни – мамы обычно живут на кухне.
Вопрос был неудобный.
– После завтрака вышел во двор, – продолжала мама, – сказал: «может, кого из ребят увижу», и пропал на весь день – вон, папа уже с работы пришел, ужинает.
Мама выглянула в прихожую:
– Что топчешься? Иди сюда! Покормлю! С утра ведь голодный!
Серега нехотя поплелся на кухню.
– Да я не хочу есть, – вяло промямлил он.
– Как это «не хочу»?! – мама даже остановилась. – Всегда прибежит как с голодного поля, а сейчас – не хочу! Ты ли это?!
Мама внимательнее посмотрела на сына:
– Какой-то ты помятый.
Она окинула его взглядом сверху донизу:
– Ой! А ботинки-то, ботинки! Где ты такую грязь нашел?!
– А правый?! – мама всплеснула руками. – Посмотри-ка, в чем это он?
– Он такой и был! – сказал первое, что пришло в затуманенную голову Серега.
– Как это был?! – она повернулась к мужу. – Степан, посмотри-ка, что вы купили?! Специально ведь послала вас вдвоем – может, думаю, мужчина лучше для мальчика подберет, а то он на всё ворчит: девчачье, девчачье!
Отец нехотя отставил ложку и повернулся к жене:
– Дай спокойно поесть. Накорми сначала, а потом уж и начинай.
Жена показала на ботинок:
– Вот полюбуйся: весь рант в чем-то белом! Как в манной каше! Как ты выбирал, куда твои глаза глядели?
Отец посмотрел на обувь сына.
– Не было этого, – пожал он плечами. – Может, потом выступило?
– Почему, когда я покупаю, у меня ничего не выступает? Ничего вам, мужикам, доверить нельзя!
Отец повернулся к столу и снова взял ложку.
Мама опять вернулась к сыну:
– Что это с тобой?
Она присмотрелась:
– Бледный какой-то. Ну-ка, подойди поближе, чего сторонишься?!
Серега покорно сделал два шага. Мама вгляделась лицо:
– Глаза мутные!
Приложила руку ко лбу:
– И лоб влажный, холодный! Ну вот! Учебный год начинается! Небось, Виталик твой на тебя начихал! Друзья неразлучные! Гуляете вместе и болеете хором! Завтра же врача вызову!
– Да я не…
– Молчи уж! Марш в постель! Сейчас лекарство дам. Нет! Накормлю сперва!
На другой день Светка теперь уже в голубом платье ходила вокруг бывшего батискафа, а теперь будущей ракеты. Дядя Витя, нисколько не удивившись просьбе бойких юных соседей, вытолкал со свалки беспризорный объект своим бульдозером. Теперь ракета лежала на боку во дворе их дома, прямо под Светкиными окнами.