Отец в советские времена часто сравнивал Барнаул и Усть-Каменогорск не в пользу родного города. Барнаул будучи по числу жителей вдвое больше, не мог сравниться с соседним областным центром ни снабжением, ни удобствами, ни средними заработками рабочих и служащих, не говоря уж о «внешности». Сейчас… сейчас «Устькамань», как его звали местные жители, почти во всем уступал северному соседу… опять же кроме «внешности». Он был так хорошо и удачно спланирован, застроен в основном красивыми, «смотрящимися» зданиями в то, советское время, что сохранил остатки былой красоты, даже сейчас в 2005 году.

                        3

У Сергея был телефон знакомого сослуживца, у которого тот останавливался по пути в «Голубой залив» и при возвращении из него. Созвонились, переговорили, и тот как и ожидалось за вполне умеренную плату согласился пустить путешественников переночевать и укрыть в своем гараже их машину. Его звали Алексеем было ему где-то лет 35 и числился он мастером на одном из предприятий города. Однако предприятие большую часть года простаивало, потому летом Алексей обычно находился в неоплачиваемом отпуске. Конечно, такой вот побочный бизнес, когда он пускал в свободную квартиру таких вот транзитных отдыхающих из России, служил ему определенным финансовым подспорьем. При этом он всегда просил «постояльцев» делать ему «рекламу» у себя дома, что и сделал сослуживец Сергея. Свободной же квартира, которую сдавал Алексей была потому, что была она не его…

– Это шурина квартира, а я тут недалеко живу, через два дома,– пояснил Алексей показывая супругам квартиру.

– А где шурин-то, поинтересовался Сергей, осматривая стандартную советскую двухкомнатную квартиру.

– Четыре года уже, как всей семьей уехали в Новокузнецк. Там и у него и сестры моей и работа есть, и дети в русский детсад и русскую школу ходят. Квартиру, правда снимать приходится. А куда деваться? Эту-то ни продать, ни обменять невозможно,– Алексей обвел рукой уютно зашторенное помещение, обставленное в общем неплохой мебелью.

– Неужто так никто и не купит, квартира-то хорошая,– удивился Сергей.

– Конечно хорошая, но кому она сейчас нужна. У нас полгорода в Россию уехать намылилась, таких продаваемых квартир пруд-пруди. Вон на «Стрелке», это самое красивое место в городе, где Ульба в Иртыш впадает, так даже там можно трехкомнатную квартиру со всеми удобствами за десять тысяч баксов купить. Ну а за эту больше пяти не выручишь, нет смысла продавать,– Алексей горестно махнул рукой.

– Ну, русские, понятно, уезжают, а казахи, они почему не покупают?– это спросила уже Люба, не прерывая своего занятия по доставанию из занесенных сумок, так называемого, первого необходимого – полотенец, зубных щеток…

– Да, у нас тут калбитов этих совсем немного, город-то всегда почти чисто русским был. Да и те кто есть, они же нищие все. Это у вас в России, сестра вон писала, самые богатые черные с Кавказа, а у нас нет, калбиты еще беднее нас. Так же и при советской власти было, так и сейчас. Потом, они же легковерные, а им еще с тех первых «независимых» лет в уши надудели, дескать, не покупайте у русских квартиры, они сами их побросают и убегут, и вам все бесплатно достанется. Вот они до сих пор в это и верят…

Много еще услышали Сергей и Люба откровений Алексея о полной бесперспективности жизни русских в нынешнем Казахстане вообще, и в Усть-Каменогорске в частности. Потом он стал уговаривать супругов остаться на день:

– Здесь есть что посмотреть. Одна набережная Иртыша чего стоит, парк красивейший, я бы сам вам все и показал, время-то у меня есть, сейчас не работаю…