В исходе минувшего столетия еще два русские путешественника оставили нам свои описания Святой Земли: но краткие дневные записки первого из них Сергея Плещеева, который отплыл из Архипелагского острова Пароса, занятого русскими в 1770 году, примечательны только по времени странствия, ибо наш флот господствовал тогда на водах Оттоманской империи; любопытна в них так же история завоеваний в Сирии славного Мамелука Алибея Египетского, отложившегося от Порты.

Напротив того, другой поклонник, иеромонах Мелетий Саровской пустыни, странствовавший в 1793 и 1794 годах, хорошо поясняет местность некоторых святилищ иерусалимских и может служить дополнением к путешествиям Суханова и Барского. Он не совершил подобно Барскому большого странствия, а ограничился одним лишь Иерусалимом, но зато с какою отчетливостью описывает каждый шаг свой, прибегая к местным рукописям и преданиям греческим и вместе пользуясь новейшими писателями. Таким образом много послужило ему прекрасное описание Святой Земли князя Радзивила, посетившего Палестину в исходе XVI века, и другое – игумена Биноса, а из русских – путешествие Барского и проскинитарий Арсения Суханова. Но Мелетий, зная, какие вредные толки распространяли о православии старообрядцы, основываясь на некоторых отрывках Суханова, с особенною ясностью опровергает его суждение о Восточной Церкви. Между греческими источниками полезная книга патриарха Иерусалимского Досифея о его церкви, писанная в исходе XVII века, доставила Мелетию сведения касательно древности, обрядов и преданий Палестины и возвысила достоинство его краткого, но любопытного путешествия.

Особенное внимание заслуживает у него описание различных сект, разделивших между собою Храм, и постепенного их вступления в обладание оным, и повествование о Святом огне, сходящем в Великую субботу, со всеми местными о нем преданиями, какие только мог он собрать из рукописей. Мелетий, изложив подробно совершение обряда, приводит во свидетельство самого архиепископа Мисаила, выносившего огонь из часовни Гроба.

«О сем святом свете любопытство людей многое простирается, желая знать, как и откуда оный приходит? Иные же из простейших, стоя тогда в церкви, мечтают чрез верхнее церковное отверстие, что над святым гробом, видеть даже схождение оного; но сему причина та, что во время ожидания огня, люди, особливо около гроба, быв в движении и колебаясь, воздвизают тонкий прах, в котором солнечные лучи, проникающие чрез отражение и сотрясающийся воздух, сверкают и некако блещут; и так от сего порождается в них мнение о видимости его. Но явление святого света не отъинуда кажется происходит, как точию от самого гроба, освященного возлежавшею плотию Христовою, который ежегодно источает оный, в знамение сея истины и правоверия».

Как же святый свет видим бывает на гробе, о сем предложу здесь от сказания самого архиепископа Мисаила, отправлявшего тогда службу при явлении оного. «Вшедшу мне, – сказал он, – внутрь ко Св. гробу, видим бе на всей крышке гробной блистающ свет подобно разсыпанному мелкому бисеру, в виде белого, голубаго, алого и других цветов, который потом, совокупляяся, краснел и претворялся в вещество огня; но огнь сей в течение времени, как только можно прочесть не спеша четыредесять крат: „Господи, помилуй”, не жжет и не опаляет, и от сего то огня уготованное кандило и свещи возжигаются: но в прочем, – присовокупил он, – как и откуда явление сие бывает, сказать не могу».

Трогательна его духовная радость в ночь Пасхи, когда народ с возжженными свечами во время литургии наполняет весь Храм Воскресения. «Прекрасное зрелище, в восторг и радость благочестивого приводящее! Мати церквей Святой Сион видим был тогда, аки твердь неба, неисчетными светил своих блистающ огнями, паче же светил просиявал славою Господнею и торжеством пришедших от запада и севера, моря и востока чад своих, прославлявших воскресение его. Многие из сих при возглашении: „со страхом Божиим и верою приступите”, приступили и были причастники тела и крови Христовой».