– Молли, хочешь спать здесь? – Она пригласила меня на кровать, я запрыгнула к ней, вцепилась в подушку зубами и начала ее трясти.

Как ни странно, Клэрити играть не хотела – она лежала на спине с широко раскрытыми глазами. Я положила голову ей на грудь и почувствовала, как ее пальцы начали перебирать мою шерсть. Ее настроение изменилось – она снова погружалась в темную бездну печали. Мы лежали, обнявшись, и я надеялась, что тепло моего тела поднимет ей настроение. Я подползла поцеловать ее в лицо, которое пахло маслом и гренками, с примесью еще одного сладкого запаха, который был на моей игрушке, но она отвернулась, простонав: «Боже».

А потом вскочила и выбежала в ванную, я услышала характерный звук и почуяла сладкий запах гренок. Ее опять рвало. Перед тем как подняться и рассмотреть свои зубы в зеркале, она несколько раз смыла воду в унитазе. Затем встала на плоский ящичек и простонала: «Девяносто девять фунтов. Какой ужас».

Я поняла, что ненавижу этот ящичек, он всегда доставлял Клэрити боль.

– Молли, пойдем спать.

На этот раз она не отнесла меня в подвал, а разрешила спать рядом с собой. И снова от счастья, что мы проведем эту ночь вместе, я не могла уснуть. Клэрити положила на меня руку и начала гладить, а я свернулась калачиком и прижалась к ней. Засыпая, я чувствовала, как меня наполняет ее любовь и моя в ответ наполняет ее. Я не просто охраняла ее из чувства преданности; я любила Клэрити, целиком и полностью, насколько собака может любить человека. Итан был моим мальчиком, Клэрити – моей девочкой.

Позже меня разбудил разговор Глории с мужчиной на крыльце. Он засмеялся, машина завелась и отъехала, а потом хлопнула входная дверь. Клэрити спала. В коридоре раздались шаги Глории. За время, проведенное в «будке» под лестницей, я научилась их узнавать.

Дверь из комнаты в коридор была открыта. Проходя мимо, Глория заметила меня в кровати Клэрити, остановилась и пристально на меня посмотрела. Сложный аромат ее духов начал проникать в комнату. Я слегка завиляла хвостом.

На этот раз она всего лишь смотрела на меня из полумрака коридора.

У Клэрити было много друзей, которые приходили со мной поиграть, и постепенно я поняла, что теперь все зовут ее Сиджей. Люди иногда так делают – меняют имена. Меня-то по-прежнему зовут Молли, а Глорию по-прежнему зовут Глория или ма-ма. Кстати, только она все еще называет Сиджей Клэрити.

Бывало и наоборот – имена оставались прежними, а люди менялись. Например, Ветеринар. Раньше это была женщина, которую звали Доктор Дэб. Теперь Ветеринар был мужчиной, и Сиджей называла его Доктором Марти. Он тоже был хорошим, как и Доктор Дэб, у него были сильные нежные руки, а между губой и носом росли волосы.

Моим самым любимым другом Клэрити стал Трент, мальчик, который заботился о Рокки. Трент был выше Сиджей, с темными волосами, и от него всегда пахло Рокки. Когда он приезжал к нам, то обычно привозил с собой брата, и мы бесились во дворе – играли до тех пор, пока оба не валились на траву от изнеможения. Я любила лежать на нем сверху, тяжело дыша и зажав его лапу во рту, показывая так свою искреннюю любовь.

Рокки был крупнее и выше меня, но позволял придавить себя всякий раз, когда мне вздумается. В таких случаях я замечала, что его темно-коричневая мордочка такого же цвета, как мои лапы, хотя вообще-то он светлее меня. Когда начало теплеть, я обнаружила, что могу оценивать свой рост, глядя на Рокки. И кстати, мой брат больше не был неуклюжим щенком, и я тоже.

Рокки был безусловно предан Тренту. Прямо в разгаре игры он мог неожиданно прервать ее и побежать к Тренту за ласками. А я тогда бежала за ласками к Сиджей.