ТО: Конечно, появилась уверенность. Тогда у меня был комплекс, наверное, комплекс любого жителя провинции. Я помню, что я сидела и раздумывала: «Где же мне тягаться со школьниками из Свердловска? Они учатся в таких школах, а я…”. Сейчас я не могу сказать, что я полностью избавилась от комплексов, они у меня присутствуют, особенно когда я общаюсь с коллегами из других городов, из других вузов – вот это, я считаю, проблема для меня. Все равно где-то во мне сидит эта провинциальность, чувство неполноценности. Но, с другой стороны, я же вижу, что все, что я делала в жизни, оказалось правильным. Даже создание моей клиники. Да, не получилось, чтобы она продолжала работать, но ведь я ее сделала сама с нуля, мне никто не помогал. Я смотрю на своих более успешных в этом смысле коллег: одним помогло промышленное предприятие, другие сделали медицинскую клинику из существующего муниципального учреждения или государственного. А я ведь сделала сама, просто сама. Поэтому уверенность в себе сегодня больше, вот этим я и отличаюсь. А то, что я все-таки критически к себе отношусь… С одной стороны, это недостаток, а с другой стороны, наверное, это правильно, это не дает зарваться, вовремя останавливает от каких-то неправильных шагов.

НК: В этом, на самом деле, тоже для вас есть смысл, это помогает вам следовать по избранному пути.

ТО: Да, конечно, очевидно, что сформировался некий баланс всех качеств, которые у меня есть. И еще, что тоже важно, я вижу, как меняются люди, когда достигают каких-то должностей, но, мне кажется, я в этом смысле не изменилась, и мне это позволяет эффективно управлять людьми и выполнять свою работу.

НК: Татьяна Анатольевна, я позволю себе здесь тоже прокомментировать, потому что я знаю вас уже много лет… Если первый Конкурс для будущих мам мы с вами сделали в 2006 году, это было 16 лет назад, но мы познакомились раньше… Наверное, мы знаем друг друга уже лет 18…. Я с вами согласна и хочу, чтобы эти строки вошли в книгу: вы действительно сохранили свою человечность, истинную человечность, не зависящую от того социального поста, который вы занимаете. И я считаю, что вас любят и ценят за многое, и за это в том числе. А может быть, за это, в первую очередь.

ТО: Ну, они меня не боятся, они не боятся ко мне подойти, задать вопросы. Они не считают, что какой-то вопрос глупый. Это касается и врачей, и студентов.. Я считаю, что это правильно. Если бы я была глупой или неинформированной, не имела должных знаний, никто бы ко мне не подошел, какой бы я демократичной ни была. А раз люди подходят, значит, они надеются услышать что-то полезное для себя, а я считаю своим долгом этим поделиться.

НК: Татьяна Анатольевна, что вы приобрели самого ценного за все время своего профессионального путешествия до настоящего момента? Какие дары вы берете с собой в свое будущее?

ТО: Даже не знаю… Наверное, уважение и любовь. Я бы так сказала. Истинное уважение и любовь людей, которую я ощущаю.

НК: Татьяна Анатольевна, меня это до слез трогает, потому что. вы знаете о моем отношении к вам… слезы наворачиваются… (утирает слезы)

ТО: Вы знаете, я сейчас думаю, наверное, это правильно такую исповедь когда-то представлять.. Я же обычно в жизни об этом не задумываюсь, а вы мне сейчас задаете вопросы, которые заставляют меня все это обдумывать и как-то формулировать.

НК: Да… Что бы вы хотели оставить своим потомкам, своим ученикам?

ТО: Что бы я хотела оставить… Вот я говорила, что я родом из Советского Союза, и нас там сформировали такими, какие мы есть, все наше поколение. И многие вещи очень правильные были: мы в большинстве своем альтруисты, мы за работу, за идею, за самоотдачу, и корысти в нашем поколении не так уж много. А в современном поколении – все-таки есть корысть и выгода. И я бы как раз хотела передать чуточку этого советского отношения к жизни и к работе. Альтруизма и самоотверженности. Врач в определенных ситуациях должен быть самоотверженным, то есть он про себя должен забывать во имя спасения жизни человека. Не в том плане, что он должен жертвовать своей жизнью, а в том, что он должен сосредоточиться и все, что его окружает, его мысли о семье, своих собственных проблемах – все это должно отойти на второй план, когда перед ним пациент, с которым он должен работать и помочь ему справиться с болезнью.