– Выбирай наугад, так даже лучше. Сознание само найдет нужное воспоминание, – подсказала Магха.

Ирма подошла к сейфам и, зажмурив глаза, ткнула наугад в ящичек. Открыв глаза, увидела, что палец стоит на строчке «Мама, не надо». Что там может быть? Ирма ничего такого не помнила…

Она открыла сейф, внутри зияла пустота. И вдруг Ирма почувствовала себя маленькой девочкой, играющей в «больничку».

1989 год

Скромная советская трёхкомнатная квартира. Полуденное солнце заливает кухню, где постоянно что-то варится, жарится, тушится.

Мама приготовила обед и позвала на кухню свою пятилетнюю дочку. Девочку оторвали от игры в самый увлекательный момент: в её больнице шла операция по пришиванию уха медвежонку, зайцу мерили температуру, а кукла Катя принимала невкусное лекарство. Маленький доктор даже думать не хочет о еде, пока идет спасение пациентов…

Но мама настойчиво зовет ребёнка обедать:

– Ирма, иди есть, кому я сказала?!

– Мама, я играю!

– А для кого я варила? Иди есть немедленно! – голос мамы начинал наполняться раздражением.

– Мама, я не хочу кушать, можно потом?

– Остынет! Иди есть, иначе выброшу все твои игрушки! – мать уже не на шутку разозлилась.

Расстроенная и без аппетита, Ирма села за стол:

– Гуляш и суп! Ешь!

Девочка наколола вилкой кусок тушеного мяса, которое ей совершенно не хотелось есть, и начала думать, что после того, как пришьёт медеведю ушко, ему надо сделать укол радости и дать горсть витаминов для скорейшего выздоровления. А зайчику надо положить грелку, тогда голова не будет болеть.

Но её раздумья прервались маминым возмущением:

– Ты что не ешь, долго тут будешь вилкой ковырять?

– Мамуля, я не хочу кушать, – чуть ли не в слезах Ирма просила маму не заставлять её есть.

– Я что, зря готовила? Ну-ка, чтобы сейчас же все съела! – мама заскрипела зубами, сжимая челюсть, и кулаки, упертые в бока, говорили, что она уже очень разозлена.

К горлу подкатывал страх, девочка знала, что в таком состоянии маму нельзя трогать, когда она такая, лучше ее не видеть и не слышать… Пересиливая себя, Ирма начала кушать. По детской щеке потекла соленая слеза, комок в горле мешал проглотить мясо. Мать стояла над душой, грозно следя за тарелкой дочери, но увидев слезы, взорвалась криком:

– Ты почему, паскуда, не ешь?

Ирма сжалась от страха. Первая мысль была – сбежать из-за стола, что она инстинктивно и сделала. Девочка забилась в угол в коридоре, из которого, если придется, можно будет выбежать в подъезд ради спасения. Маленькое хрупкое тельце задрожало в страшных конвульсиях, когда за спиной она услышала:

– Я тебя сейчас зарежу…

Обернувшись, она увидела маму с огромным ножом в руке. С искаженным злобой лицом она двигалась в сторону дочери. Сквозь слезы девочка заметила в другой руке у мамы красное ведро.

– Если ты сейчас же не сядешь за стол, я порублю тебя на куски!

Маленькая девочка, закрыв лицо ладошками, закричала что есть силы: «Мама, не надо!»

Сделав глубокий вдох, Ирма открыла глаза – она снова стояла у открытого сейфа. Молниеносно захлопнув маленькую дверцу, Ирма отошла к столу.

– Боже, зачем я только это вспомнила? – сердце бешено колотилось, даже дышать было тяжело.

– Ты же сама решила покопаться в своем детстве. На самом деле воспоминания очень нужны. Они расширяют осознание собственной целостности, – пояснила Магха.

– Каким образом?

– Проживая прошлый момент, ты анализируешь тот свой опыт и закрепляешь пережитое. Очень часто в воспоминаниях есть источник жизненных сил, они помогают прочувствовать свою уникальность.

– Да какой же тут источник сил? Все детство меня заставляли есть, а однажды так вообще произошел этот ужас, – чуть не плача, произнесла Ирма.