Мы встретились взглядами, и, думаю, Шарлотта поняла меня без слов. Бледное лицо скривилось от отвращения. Но я, продолжая собственные мысли, произнесла вслух:
– Мы и так в сложной ситуации. Хранителя нет, колдун на свободе, среди магов явно есть предатель, и вряд ли мы можем сейчас позволить себе такую роскошь, как выбор союзников.
– Тебе легко говорить – это у тебя на руке стоит клеймо, которое защищает тебя от этой Анабелл и ей подобных, – кисло проворчала подруга.
Я машинально дотронулась до сгиба локтя. Защитный символ уже почти целиком сошёл, и холодное покалывание в этом месте с каждым днём становилось всё слабее и слабее, так что я о нём почти не вспоминала. Но пальцы ощутили только ткань рубашки, и я невольно отдёрнула руку.
– Откуда ты знаешь об этом? – растерялась я.
– Мы видели его, пока ты лежала в коме. Розмари сказала, что это чёрная магия. Это ведь её брат тебе его поставил?
– Ага. Как раз перед тем, как в меня попыталась вселиться Анабелл, – неохотно подтвердила я. Только не начать снова думать о Джеймсе. Иначе это собьёт меня с нужного настроя, а мне сейчас очень была нужна трезвая голова.
– Вот сучка, – Шарлотта обхватила себя руками и села рядом. – И после этого мы договариваемся о перемирии?! Как мы вообще можем работать с Путешественниками, если совершенно не можем им доверять?
– Подумай об этом под другим углом, – посоветовала я. – Если Путешественники будут в курсе наших дел, это как раз уменьшит риск того, что они вселятся в кого-то из нас, чтобы получить нужную информацию своими силами.
Несколько секунд Шарлотта рассматривала меня с труднопередаваемым выражением лица.
– Знаешь, иногда ты со своей рассудительностью и практичностью невероятно меня бесишь, – будничным тоном сообщила она. – Но спорить не могу. И всё же жаль, что это защитное клеймо на тебе из области чёрной магии и, соответственно, нам с ребятами подобное не светит. А, может, и хорошо…
– Почему?
– Это же тёмная магия, – она, кажется, даже слегка удивилась. – Разве тебе никто из магов этого не рассказывал? Она вся целиком строится на жизненных силах человека. Как ты думаешь, за счёт чьих жизненных сил Блэквуд поставил тебе эту защиту? Неужели своих собственных?
Не удержавшись, я закатала рукав и уставилась на ставшую уже практически родной метку. Неужели Шарлотта права? Да, на момент стычки с Путешественниками Джеймс едва меня знал и вполне мог поставить защиту от Путешественников, действуя всё равно во вред моему здоровью, но… Это было как-то подло.
Не думать об этом сейчас. Не время для переживаний.
– Не хочу об этом говорить, – резким движением я вернула рукав на место и поднялась. Шарлотта с любопытством следила за мной, и даже мой недружелюбный тон нисколько её не задевал. – Звони Алексу.
– Что мы теперь будем делать?
– Ждать, – я пожала плечами. – Больше ничего не остаётся. Пускай маги договариваются о новой встрече и условиях. Можно только надеяться, что они не забудут посвятить в детали и нас.
Новый вопрос нагнал меня, когда я уже стояла в дверях и собиралась выйти из комнаты:
– Джейн, ты ведь по-прежнему с нами? Мы всё ещё на одной стороне, верно?
Руки и ноги одеревенели, будто их сковал жгучий мороз.
– Ты о чём?
Шарлотта с телефоном в руках тоже поднялась на ноги. В её глазах больше не было привычного слегка насмешливого выражения, да и вся самоуверенность внезапно исчезла. На меня она смотрела предельно серьёзно. В последний раз я видела у неё такой взгляд, когда мы нашли труп Путешественника в Кранли.
– С тех пор, как ты вернулась, ты… сама не своя. Мы с ребятами поначалу думали, что ты злишься на нас за то, что мы так вплотную занялись расследованием, или просто приходишь в себя после комы… Но нет. Ты отдалилась от нас и словно скрываешь что-то. Точно знаешь что-то… чего не знаем все мы.