Во дворе стояло корыто. Джейми изобразил крайнюю заинтересованность водомеркой, бегавшей по воде, – нужно было остерегаться чужих внимательных глаз, – и стал всматриваться в водную гладь этого импровизированного водоема. Разумеется, это сложно было назвать гладью, ведь поверхность воды бороздили водомерки, плавунцы, к тому же там было полно трухи от сена.

Смотреть было трудновато, но Джейми увидел главное – Уилли был решительно похож на него. Незадачливый конюх сглотнул, наблюдая, как глотает Джейми, отраженный в воде. Да, у Уилли были те же плечи и та же голова, а глаза… Это были исконно фрэзеровские глаза: такие были у самого Джейми, у Дженни и у их отца Брайана. Пройдет совсем немного времени, и носик мальчика, пока кнопка, сделается прямым, а скулы будут высокими и широкими. Вот тогда-то все раскроется.

Фрэзер отошел от корыта. Он долго раздумывал, глядя на стоящих лошадей в конюшне, но не видел их. Он жил здесь несколько лет, и вот, похоже, пришло время прощаться.

Июльское солнце нещадно пекло, но Джейми Фрэзеру было холодно.

Что ж, нужно в самом деле поговорить с леди Дансени, как она сама предлагала.

Была середина сентября, когда Джон Грей привез в Хэлуотер бумагу, подтверждавшую, что государственный преступник Джеймс Фрэзер прощен. У Джейми уже были какие-никакие деньги, которые можно было потратить на дорогу. Леди Дансени презентовала ему лошадь. Прощание с Хэлуотером почти состоялось – оставалось попрощаться с Уилли, который ничего не знал о готовившемся отъезде его любимого конюха.

– Я уеду завтра. – Джейми усердно рассматривал копыто гнедой и сообщил мальчику эту новость как бы между прочим.

Они подковывали ее, и на полу валялась стружка от ороговелого нароста, который стерли с копыта.

– Куда? В Дервентуотер? Возьмешь меня с собой?

Уильям, виконт Дансени, девятый граф Эллсмир, сидевший на яслях, соскочил с них, оглашая конюшню стуком. Гнедая зафыркала, отпрянув.

– Не нужно так делать, – отметил Джейми неподобающее поведение мальчонки. – Разве ты не видишь, какая Милли нервная? Нельзя ее так пугать.

– Почему нельзя?

– А что ты скажешь, если тебе сделают вот так? Не забоишься?

Джейми ущипнул Уилли где-то над коленом. Тот пискнул от боли и, кажется, понял почему, но тут же спросил:

– А пока тебя не будет, можно я покатаюсь на Милли?

– Нет, – Джейми по десять раз на дню, а то и больше вынужден был отказывать Уилли в его прихотях, когда мальчик хотел слишком многого. – Сколько раз я тебе повторял: она слишком большая.

– А мне хочется, Мак!

– И что же?

– Так оседлай ее! Я хочу!

Девятый граф Эллсмир задрал голову, требуя немедленного выполнения очередной своей прихоти, но Джейми одарил его таким холодным взглядом, что мальчуган стушевался и перестал смотреть вызывающе. Конюх спокойно поставил на пол копыто Милли, спокойно поднялся и посмотрел на Уилли с высоты шести футов четырех дюймов (в Уилли было три фута шесть дюймов), а потом сказал:

– Нет.

– Да! Почему нет? Да! – Мальчишка затопал по сену. – Ты будешь делать то, что я говорю, ты должен!

– Нет, я не буду, потому что я не должен.

– Да, да, ты должен, должен!

– Нет, потому что…

Джейми помолчал, подбирая слова, встряхнул головой и сел на корточки перед Уилли.

– Понимаешь… Я не буду делать то, чего ты хочешь, потому что я уже не конюх. Вот так. Я ведь говорил, что уезжаю. Далеко.

Мальчишка вконец растерялся. Даже веснушки – у него были забавные веснушки – потемнели.

– Как же так… ты не можешь так поступить! Не можешь уехать.

– Так нужно.

– Нет, не нужно!

Граф Эллсмир сжал зубы и стал похож на прапрадедушку со стороны отца. Джейми был крайне рад, что он один знал, как выглядел Саймон Фрэзер, лорд Ловат, иначе обитатели Хэлуотера были бы поражены сходством.