– Милорд, не нервничайте. Не стоит так поступать. – Джейми тащил лорда Дансени прочь от Эллсмира.

Лорд намеревался продолжить схватку.

– Хватит, старый осел! – в сердцах воскликнул Джейми.

Эллсмир побеждал в схватке и мог бы убить лорда, такого же старого, но более крепкого и здорового.

Граф встал сам, без помощи Джейми. Он пристально смотрел на Дансени, пытаясь убить его хоть взглядом.

Жидкие волосы его растрепались, плечи вздрагивали, дергая тучное тело.

– Дерьмо. – Он вытер ладонью слюну и говорил почти спокойно. – Каково – на меня…

Он с шумом втягивал в себя воздух, протягивая руку к колокольчику. Джейми понял, что нужно спасать общую ситуацию, а не лорда Дансени, и подскочил к хозяину дома.

– Милорд, не стоит, – он выбрал самый умильный и обходительный тон. Эллсмир оказался зажатым словно в тисках и оттертым от спасительной веревки. – Не стоит этого делать, потому что… не нужно… вмешивать слуг.

Он отправил графа в глубокое кресло.

– Милорд, вам лучше быть здесь.

Наконец появился Джеффрис, несший пистолеты. Он уже взвел курки, но не понимал, кому же требуется помощь: Эллсмир возился в кресле, пытаясь встать, а побелевший Дансени едва стоял. Он шатался, но не падал.

Кучер ожидал, что лорд объяснит, что ему следует делать, но поскольку тот, разумеется, молчал, Джеффрис попросил помощи у Джейми, инстинктивно понимая, кто сейчас хозяин положения. Шотландцу это не понравилось. Какого черта он впутался сюда? А похоже, что его собираются впутать еще глубже. Хэлуотерцы должны были сматываться, пока не наделали бед. Поневоле пришлось распорядиться:

– Милорд, идемте.

Секрет того, что Дансени не падал, был прост: старик держался за стол. Джейми оторвал его и повел к выходу. Навстречу им появилась женская фигура.

– Уильям?

Леди Дансени удивленно смотрела на мужа, требуя объяснений. Она сама была убита горем.

Ее полные руки сжимали нечто, походившее на комок белья.

– Служанка передала, что ты хочешь видеть малыша…

Она не успела спросить, что произошло в кабинете. Эллсмир все-таки ухитрился встать и бросился к ребенку, отталкивая Джеффриса с пистолетами.

– Я не отдам его!

Старый граф властно толкнул супругу лорда, схватил конверт с малюткой и прижал его к себе, прыгнув к окну, чтобы никто не отобрал у него внука. Он был похож на затравленного зверя. Злобно сверкая глазами, он снова заявил:

– Он мой, и я не отдам его!

Малыш закричал во всю силу маленьких легких, протестуя против подобного дележа, шума и всеобщей суматохи. В свою очередь, Дансени хотел вернуть маленького наследника имения графа Эллсмира и бросился к старику.

– Дайте!

– Пошел вон, скотина!

Эллсмир отскочил от наседавшего лорда и распахнул окно. Скрытый занавесками малыш рыдал.

– Убирайся немедленно! Вон отсюда! Слышишь – пошел вон! – Он открыл окно пошире. – Пошел прочь, тварь, или я размозжу голову этому бастарду о камни!

Он вытянул малыша над мостовой. Высота дома была около тридцати футов, и ребенок наверняка бы убился, если бы упал.

Фрэзер повиновался слепому инстинкту. Во время боев он всегда так поступал и всегда выживал, даже в самой жаркой схватке. Он выхватил из руки Джеффриса оружие, быстро повернулся в сторону Эллсмира и выстрелил.

Он не целился, но попал точно. Все мгновенно затихло, даже малыш умолк. Эллсмир поднял густые брови, удивляясь, как такое могло произойти с ним, затем пошатнулся, не удержал равновесие и начал падать. Джейми очень ясно видел, что в суматохе пеленки размотались и одна из них была пробита пулей.

Он сжимал в руках то, что было его сыном. Сверток пищал, ворочался, пытался сбросить с себя пеленки, словом, жил своей особой жизнью, из-за которой только что пролилась кровь и которая была для Джейми дороже всего на свете. Отец стоял дрожа, неспособный ни к новым действиям, ни к рассудительным мыслям. Он не видел и не слышал никого и ничего: ни того, что огонь лижет его сапоги, ни того, что под ногами издает предсмертные хрипы Эллсмир, ни того, что леди Дансени истерически кричит, – все было неважно, потому что он держал на руках сына.