, сопровождающие сперму, вверх по позвоночнику. В таком случае, как считалось, семя, вместо того чтобы течь вниз, повернет вспять и «вернется» в мозг, который и будет питать. Поэтому вся практика оргазма без семяизвержения получила название хуань цзин бу нао, то есть «возвращение семени для питания мозга».[26] Но почему речь идет о «возвращении»? Дело в том, что даосы были убеждены, что именно мозг, а не что-то другое является органом, ответственным за выработку спермы, точнее – той энергетической эссенции, которая овеществляется в виде спермы. Затем, считали даосы, сперма, постепенно огрубляясь, опускалась вниз по позвоночнику, приобретая окончательный вид физической жидкости в тестикулах. Надо сказать, что подобное представление характерно не только для китайцев. Даже на многих рисунках с сексуальной тематикой различных «примитивных» обществ пенис изображается как своеобразное окончание позвоночника, с которого в него и попадает сперма. Поэтому даос, практикуя «искусство внутренних покоев», действительно как бы возвращает семя к его корню, производит его инволюцию, в ходе которой семя возвращает свою изначальную одухотворенную утонченность.[27] Совершенно очевидно, что эта практика, точнее, ее обоснование вполне соответствует общему принципу даосской философии: «Возвращение к самому себе – вот принцип движения Дао-Пути» («Дао-Дэ цзин», чжан 40). Впоследствии этот принцип найдет свое совершенное выражение в практике внутренней алхимии, провозгласившей своей основой «переворачивание», «обращение вспять» (дянь дао) всех психофизиологических процессов, дабы преодолеть их тенденцию «бытия-к-смерти» и направить их к постоянному жизнепорождению (шэн шэн). Но и адепт другого «великого искусства» – лабораторной алхимии в конечном счете стремится к тому же и для этого девять раз перегоняет киноварь, то разлагая ее на серу и ртуть, то вновь соединяя их для того, чтобы на десятой перегонке цикл замкнулся и киноварь бы восстановилась, вернулась к себе, к своему исходному «примордиальному» состоянию бессмертной одухотворенности, и теперь уже ее имя – хуань дань, «восстановленная киноварь», «возвращенная [к своему корню] киноварь», «возвращенная [к себе] киноварь».

Интересно, что в индийской йоге жизненная сила (прана) в теле человека также ассоциировалась со спермой, утрата которой должна поэтому неизбежно вести к смерти. Аскетические практики требовали сублимации сексуальной энергии, называвшейся претворением ретаса, то есть либидо, под воздействием которого потоки праны опускаются вниз, превращаясь в семенную жидкость, в оджас, то есть чистую энергию, устремляющуюся вверх.

Но в тантрической традиции, во многом близкой даосизму, а также в хатха-йоге существовали и методы, вполне аналогичные даосским. Эти традиции рекомендовали половой акт без семяизвержения для возвращения семени в мозг и даже втягивание уже извергнутого семени, смешавшегося с жидкостями женского тела, обратно (ваджроли мудра). Еще интереснее так называемая кхечари мудра, требовавшая искусственного удлинения языка путем подрезания уздечки, чтобы можно было, заведя язык на мягкое нёбо, воспрепятствовать дыханию через нос: тексты утверждают, что если во время полового акта выполнять кхечари мудру, то семя не извергнется, даже если йогин находится в объятиях прекраснейшей из женщин. Один из текстов хатха-йоги («Горакша самхита») говорит: