Мама хотела, чтобы я чем-нибудь увлеклась, и потому записывала меня во все возможные кружки. С пяти лет меня водили в цирк, а в девять лет мама купила абонемент в филармонию. Помню, как я там уснула на одном из концертов симфонического оркестра – настолько стало скучно. А выставки и театры я посещала с удовольствием. Было очень интересно, хоть и непонятно. (Смеюсь.)

В подростковом возрасте большинство одноклассников не понимало, что у меня с голосом и почему я телосложением отличаюсь от них. Это был, как сейчас принято называть, буллинг. Тем не менее это было больше похоже на юмор и не сопровождалось агрессией. Из-за голоса мне всегда лучше было молчать. Несмотря на то, что по документам я все школьные годы считалась на домашнем обучении, с 1-го по 11-й класс я ходила в школу каждый день. Мне было там интересно, несмотря на недопонимание со стороны одноклассников – ведь можно было не обращать на всё это внимание и заниматься своими делами. Впрочем, именно так я всегда и поступала. Однако невозможно в течение стольких лет просто игнорировать постоянное тыканье в твои недостатки. Честно признаюсь, психологически это непросто – выслушивать, какая ты, не имея возможности что-то в себе изменить. Иногда мне казалось, что я не смогу больше, ведь выслушивать насмешки над собой – это глобальное испытание для ребёнка, психика, мозг и восприятие которого только начинают формироваться. По зрелом размышлении можно сказать, что всё это, конечно, ерунда, но тогда мне совсем не казалось, что всё так просто. Мне трудно было не обращать внимание, ведь я даже не знала, как самой себе это всё объяснить. Это жизнь. Но я проходила одно испытание за другим.

Шло время, мы окончили девять классов в 2004 году. Грустно было расставаться. Закончился целый большой этап нашей жизни, нам пришлось выбирать: оставаться в школе до одиннадцатого класса или начать новый путь. Я была из тех, кто тогда пошёл по первому пути, – выбрала десятый класс.

Как ранее было сказано, в нашей параллели было шесть девятых классов. Тех, кто пошел в десятый класс, объединили в три класса, я попала в букву А. Класс представлял собой винегрет. (Смеюсь.) В десятом классе проблемы ушли, мы, наверное, повзрослели, нас интересовало что-то другое. Но во мне так и осталась тишина, я всё так же боялась говорить. Поскольку было мало практики общения, моя речь стала тусклой и однообразной, я разучилась правильно выстраивать предложения. Мне всегда казалось, что вот сейчас кто-нибудь сделает замечание насчёт моего голоса. Однако такого не случилось. В одиннадцатом классе мне пришлось заново учиться правильно говорить, грамотно выстраивать предложения и выступать на публике. И тем не менее я была далеко не замкнутым ребёнком, умела организовывать и дружить, а также работать в команде. Из-за того, что я числилась на домашнем обучении, мне надо было сдавать не ЕГЭ, а только простые экзамены: русский, алгебру, литературу. Русский и литературу в 10-х, 11-х классах у нас преподавал другой учитель. У меня получалось рассказывать только стихи. Преподаватель очень хотела мне помочь, и я никогда не забуду, как она хотела научить меня выступать публично и избавить от этого комплекса. Помню, мы учили билет по произведению «Горе от ума». Часть класса выстроили в полукруг, и каждый по очереди рассказывал данное произведение. Я тогда стояла в полукруге последняя. Когда до меня дошла очередь, мной овладел страх. Я читала это произведение, знала, что нужно сказать и была готова его пересказать. Но не смогла. И заплакала. Одноклассники наперебой говорили: «Вер, скажи, что ты не помнишь – мы тебе подскажем!» А я не могла ничего сказать. Прозвенел звонок, и этот урок закончился. Но на каждом следующем уроке я рассказывала билет – пусть по чуть-чуть, но страх потихоньку уходил. И я чувствовала, что постепенно избавляюсь от комплексов.