До кабинета начальника он дошёл под странное хихиканье и насмешливые ухмылки, туго понимая в чём дело. С ним здоровались, улыбались и качали головой.

Егор постучался и нырнул в вечный сумрак кабинета Константиныча. Тот, как обычно, торчал где угодно, только не за своим столом. Филатов застал его стоя́щим с мобильным возле уха у большого вечно плотно занавешенного окна, поливающим тщедушные растения в горшках, которые чахли от недостатка солнца и тепла и.

– Да без разницы, на самом деле, чего тебе хочется. Есть такое слово – долг, понимаешь? Ах, ну да, откуда…

На другом конце ему что-то отвечали, что его совершенно не радовало. Константиныч хмурился и краснел, прохаживаясь вдоль стены.

– Может хватит строить из себя пупа земли, мир не крутится вокруг тебя, – яростно шипел он в трубку. – Нет, мне нужно просто мнение…

Какое-то время Константиныч снова слушал, багровея, а затем буквально просвистел как нагретый чайник:

– Да пошла ты! – сбросил звонок.

– Вызывали? – всё ещё срывающимся голосом прокаркал Егор откашливаясь.

– Вызывал, – хмыкну начальник и как все до него покачал головой. – Ты у нас Филатов теперь из Красавчика перешёл в ранг Спящей Красавицы?

Егор нахмурился и, не дожидаясь приглашения, прошёл и сел на стул. Колени всё ещё болели, а голова соображала через раз.

– Я не совсем понимаю.

– Ты когда дрыхнешь, хоть запирайся, а то сегодня наши дамы из техперсонала полчаса умилялись над твоей спящей тушкой.

Егор закрыл лицо руками и набрал в грудь побольше воздуха, стараясь не завыть от досады.

– Им что заняться совсем нечем? – пропыхтел он себе в ладони обиженно.

– Либо нечем, либо во сне ты так прекрасен, что они, только увидев тебя, тут же забыли про свои тряпки и швабры с вёдрами. Ты уж сжалься над их романтическими натурами и больше так не искушай.

– Я вас понял, – хмуро ответил Егор. – Что-то ещё?

– Разумеется, – усмехнулся Константиныч. – Ты же не думаешь, что я позвал тебя только затем, чтобы передать тебе восторги техперсонала? Возьми листок со стола.

Егор послушно привстал, перегнулся через наполированную поверхность и дотянулся до зелёного обрывка с накарябанным адресом и подписью «Крис».

– Что это?

– Нашёл вам специалиста по оккультным наукам, или как они там называются. Съезди к нему, отвези на место преступления, внимательно послушай всё, что тебе расскажут, а лучше запиши. Приедешь, доложишь лично мне.

– А где…

– Шмелёв поехал на опознание, похоже, появился родственник. Заявили о пропаже девочки, по описанию совпадает с нашей. Так что он сегодня работает с родственниками, если это они. Если нет, то поедет на дачи, поспрашивать, может, кто что слышал.

– А мне общаться с психом – сатанистом, – пробормотал Егор недовольно, пряча листок в карман.

– Ты всё понял? – сделал вид, что не услышал Константиныч.

– Понял. Могу идти?

– Иди.

Егор вышел, заскочил в кабинет за ключами и сразу же направился к своему автомобилю.

 Холодный ветер противно швырял в лицо пушистые ошмётки облаков, колючие снежинки. Она шла быстро сбивчиво, часто спотыкаясь. Мать поднимала её грубыми рывками и ставила на ледяную корку наста, продолжала, как тягач тащить вперёд. На маленьких худых ногах чьи-то старые ношеные противно-розовые сапожки болтались, в них быстро набивался снег, который таял и ледяными струйками сползал, мочил дырявые колготки и хлюпал в носках. Ей было около трёх, точно она не знала, потому что дни рождения они не отмечали. Мать вообще уже долгое время старалась делать вид, что её нет, что всё это неправда и странная дочь ей просто померещилась в алкогольном угаре.