Алан кивнул в ответ, хотя не представлял, зачем Дин решил познакомить его с девушкой.

До окончания Военной Академии Алан часто виделся с Мирандой. Иногда они своей компанией выбирались на прогулку по городу, ходили в кино или просто сидели в кафе. Миранда, разделявшая с ним общие взгляды на жизнь и увлечения, вроде любви к классической литературе или интереса к биологическим наукам, лично вытаскивала Алана из берлоги, в которую он превратил комнату общежития.

Со временем его все больше тянуло к ней. В ее присутствии он ощущал одновременно и теплый комфорт, и странное волнение, которого прежде не испытывал. Однако он не решался сделать шаг навстречу волнующим чувствам до тех пор, пока не было уже слишком поздно.

За три месяца до выпуска из Военной Академии Дин и Миранда сблизились и начали встречаться. Алан воспринял это известие с неожиданной для себя досадой, но при этом всеми силами старался сохранить невозмутимый вид перед другом. Это было чуждым и непривычным для него чувством – будто он упустил то, что раз и навсегда могло преобразить его жизнь.

После окончания Военной Академии пути лучших друзей разошлись. Алан сразу же попал в экспедицию, отбывшую с северо-запада Республики, а Дин получил назначение на восток страны. Вечер перед расставанием прежняя троица молодых людей провела в кафе «Счастливый день». Прощаясь, они пообещали друг другу, что однажды вернутся сюда и вспомнят пережитые вместе теплые мгновения.

Алан с трудом вырвался из крепких объятий прошлого и уже через пару минут, как покинул безмятежный сквер, достиг северного района города. Перед ним предстало старомодное здание вокзала. Облезшее покрытие обнажило осыпающиеся стены из красного камня. На стенах заброшенного двухэтажного вокзала сохранился витиеватый рельеф, похожий на переплетенные ветви деревьев. Голые окна зияли подобно пустым глазницам, слепо наблюдавшим за царившим вокруг запустением. Слева от вокзала красовался паровоз цвета темной стали. За его длинным цилиндром пряталась угловатая кабина машиниста. Алан прошел мимо, пересек перрон и увидел завалившийся на бок поезд. Вереница грузовых вагонов лежала на рельсах, точно хвост гигантской гремучей змеи. За железнодорожными путями устремлялись вдаль ряды с виду новых складов и ангаров.

Эти склады явно построили недавно. Значит, туда мне и надо.

Вдруг раздался пробирающий до самых костей скрежет металла. В полусотне метров спереди распахнулась дверь склада. Алан замер, правая рука потянулась к висевшей на поясе кобуре с пистолетом. Из открытой двери вышли двое военных в сине-серой форме с черным мешком в руках и направились в его направлении. Затем оттуда же вынырнул высокий мужчина и, не оборачиваясь, пошел в противоположную сторону.

Солдаты поприветствовали Алана кивком, сквозь непроницаемый мешок будто проглядывали очертания человеческого тела. Ему показалось, что внутри кто-то пошевелился. Он разглядел на плече военных нарукавный шеврон в виде черного орла, широко расправившего крылья на желтом поле. Алан узнал в нем символ отряда «Рыцарей черного орла», пилотировавшего «Голиафы» Это элитное подразделение, куда в основном входили потомки иммигрантов из земель, ныне принадлежавших Остеррианскому Союзу, было закреплено за третьим полком экспедиции, но Алан, лично координировавший их действия, мог с уверенностью сказать, что никто не отдавал им приказа отправляться в северный район города. Боевые заслуги Рыцарей были неоспоримы – они имели репутацию одного из лучших, если не лучшего, отряда «Голиафов», – но о них ходили и дурные слухи, ставящие под сомнение их лояльность, ведь они являлись выходцами с территории главного соперника Эллиада.