– Спокойной ночи всем, – проговорила Мишель. Остальные же начали желать друг другу того же, и совсем скоро свет от свечек погас, потому что электричества нет. Меня обняли, прижав к себе и прошептав в ухо:
– Не обижайся, пожалуйста. Я просто волнуюсь за тебя, поэтому и не хочу, чтобы ты была в опасности, а в этом городе, стране ты в опасности. Надо было остаться в Литэрии, – это соседнее государство. Как-то Аарон предложил мне так поступить, но тогда мной руководило чувство мести и злости.
– Возможно, и надо было так поступить, – согласилась я, повернувшись к нему, обнимая его в ответ, – и я не обижаюсь. Я… понимаю тебя, наверно, – и прикоснулась своими губами к его, прикрыв глаза. Так гораздо теплее…
– Вряд ли ты понимаешь меня. Понимаешь, что я испытываю, когда вспоминаю то, как ты и Ксандр тогда… на ринге… прижим…
– Не надо об этом, – перебила я. – На тот момент я не знала, кто он и… это была ошибка. Всё было одной большой ошибкой, Аарон, – хоть сейчас и темно, но я всё равно вижу его глаза, которые, словно сканируют меня, – все люди совершают ошибки, так вот Ксандр всего лишь одна из этих ошибок. Тем более, что, – я ещё раз поцеловала его, но только теперь не нежно, а более грубо, – я не чувствую к нему того, что чувствую к тебе, – отстранившись, шепотом проговорила я. Я вообще ничего сейчас не испытываю к Ксандру, кроме отвращения, даже злости особо как таковой нет.
– Знаю, – согласился он со мной, плотнее прижав к себе, – отдыхай.
– И ты тоже. Завтра мы наконец-то поедим, – с этой мыслью в голове меня и потянуло в сон, а дождь на улице только усилился.
Глава 2
Вот уже почти целый год я просыпаюсь без будильника в шесть утра. Сегодня не стало исключением. Я потянулась, повернулась на другую сторону и стала наблюдать за спящим Аароном. Он лежит на спине, глаза прикрыты, тело расслаблено, грудь при каждом новом вздохе не спеша поднимается, а при выдохе медленно опускается. Я всегда просыпаюсь раньше его да не только его, но и всех. На улице до сих пор идет небольшой дождик, который сквозь дыру в крыше падает на деревянный пол, и капли, исходящие от него, разлетаются в разные стороны.
Я встала, подошла к раковине и посмотрелась в полуразбитое зеркало. Синяки под глазами от постоянного недосыпа, хотя, как мне кажется, я высыпаюсь, но мой организм явно так не считает, всё ещё бледная кожа, которая стала ещё бледнее. Мой взгляд наткнулся на правую руку, на старый шрам, который остался мне в качестве напоминания. В последнее время я ношу только черный цвет, во-первых, потому что денег нет, чтобы мне как-то наряжаться, а во-вторых, не вижу никакого смысла. Черные обтягивающие джинсы, на которых разорвана левая коленка не специально, а во время драки так произошло, черная чуть свободная футболка, вот так вот я выгляжу в данный момент. Я умылась холодной водой, потому что горячей нет. Даже не помню, когда принимала горячую ванную, но это было очень давно. Волосы решила оставить распущенными. Я взяла со старого стула свою черную кожаную куртку и подошла к спящему Грэгу, присела на корточки и чуть тронула его.
– Скол…о се…ас врем…и? – сонно спросил он, приоткрыв глаза.
– Пятнадцать минут седьмого, – ответила я, – давай собирайся.
– Минутку, – попросил он и вновь закрыл глаза, а я пошла на кухню.
Благо, что здесь есть газовая плита! Я налила в чайник воду и поставила его кипятиться, а сама достала два стакана и в один из них бросила чайный пакетик. Когда чайник вскипел, то я заварила чай. Себе очень крепкий, а Грэгу не такой, как себе, потому что он не любит. Спустя десять минут появился и он сам.