– Лучше скажите, как добрались? Тут волки в последнее время жутко озоруют. Вокруг ни одного поселения не осталось. Носятся стаями…

– Как-то проскочили, – неуверенно пожал плечами Борис. – Повезло, наверное.

– Тогда – да. Ладно. Все равно не мне решать. Как и не вам. Не выпроваживать же вас на ночь глядя! Пойдемте в деревню. Там начальство, там все объясните. Попробуйте доказать свою необходимость. Если сумеете.

Воронов повернулся и двинулся первым.

– Слушай, как хоть селение называется? – поспевая за ним, спросил Борис.

– Елабуга. Был такой город в России, а здесь так же называлась простая деревня. Говорит о чем-нибудь название?

– Вроде что-то знакомое, – неуверенно улыбнулся Борис.

Откуда ему знать?

Тридцать километров на лыжах по тайге – не расстояние. Если умеешь ходить. Ходить вся четверка умела. Прошли времена, когда изнеженные цивилизацией горожане даже на соседнюю улицу ехали в автомобилях, а необходимость перемещаться своим ходом воспринималась едва не как унижение. Прошлые времена приказали долго жить, а вместе с ними люди, не сумевшие вернуться к истокам. Если за исток считать легендарное оледенение.

С ориентацией тоже проблем не было. Места относительно знакомые, карта и компас на подобные расстояния не требуются. Да и не действуют давно компасы. Не сказать, будто идти совсем легко, тайга – не ровное поле. Тут и сопки, и непроходимые чащобы, да прибавить груз на плечах… Так ведь не женщины, а мужчинам жаловаться на походные трудности не пристало. Тридцать километров – не триста.

– Уже скоро, – Воронов повернулся к своим людям. – Чуть больше километра.

Окрестности он запомнил давно, едва не с первых посещений скитальцев. Скитальцев не в силу их любви к перемещениям, напротив, как они здесь обосновались вскоре после Катастрофы, так никуда уходить не собирались, а потому что поселение напоминало разделенный на дома и подсобные хозяйства скит. Воронов назвал как-то в шутку, а неожиданно прижилось. В глаза им такого не говорили, однако между собой…

Перевалить сопку, за ней уже будут видны два ветряка. Сколько бы здешние обитатели ни твердили о кознях дьявола, о проклятиях и необходимости праведной жизни, при вечном отсутствии солнца совсем без электричества обойтись невозможно. Не желают растения давать урожай в теплицах без света. Одной охотой не проживешь.

Легче бы зайти к поселению со стороны Амура, там имеется широкая просека, просто капитан шел короткой дорогой, срезая изгиб великой реки.

Вот и верхушки ветростанций. Медленно кружатся в согласии с зефирами и бореями. Скоро почти по центру между ними объявится деревянная церквушка со староверским крестом. Деревянная ограда, чем-то напоминающая небольшую крепостную стену, внутри нее – жилища, теплицы, овины…

Еще один очаг человечества среди обезлюдевших земель.

Что-то показалось странным. Дед Володя, самый старший среди разведчиков, уже за шестьдесят, не успел осознать толком, что именно, однако сразу вскинул руку, повернулся и тихо произнес:

– Осторожно.

Три пары глаз с безмолвным вопросом смотрели на охотника. Потому его и взяли в поход, что равного в тайге старику не было.

– Не пойму, – честно признался тот. Потом дошло. – Тихо. Собаки не лают. Уже учуять должны. И дыма нет. Ветер от нас, но он же вверх поднимается. Не могут же скитальцы не топить!

Мороз по нынешним временам стоял не слишком страшный, градусов пятнадцать, путники даже взмокли, так ведь одно дело – мчать на лыжах, и другое – сидеть дома. Поневоле необходимо поддерживать температуру повыше нулевой.