С важным посольством направил правитель Биармии князь Буривой воеводу Корлина к королю франков Карлу. Торопился тот выполнить порученное дело, а самое главное – застать короля в его любимом городе Ахене. Долог, ох как долог предстоял путь! Сначала через всё Варяжское море до города-порта Росток, а уж потом много дней посуху на лошадях через Хаммабург, Колонию и ещё дальше – в резиденцию короля.

– Княже, шнеки впереди! Похоже, это дáны! – прозвучавший за спиной голос оторвал Корлина от дум.

Он быстрым шагом взбежал на корму и встал рядом с кормчим у руля. Открывшаяся панорама заставила воеводу присвистнуть сквозь зубы. Со стороны едва видневшегося в дымке мыса плыли три корабля, охватывая подковой лодью.

– Почему ты считаешь, что это дáны? – Корлин удивлённо посмотрел на кормчего.

– Да они же плывут от побережья дáнов! У них корабли с двумя штевнями, шпангоуты развалистые, а паруса в клетку, да и чёрного цвета в них больше. Точно дáны!

– И что нам делать? Сможем мы от них оторваться? Успеем проскочить в бухту?

– Нет! Их шнеки легче и быстрей! Вот та, крайняя, уже отрезала нас от берега, – кормчий показал пальцем на приближающийся с левой стороны корабль пиратов.

– Ну что ж, давай готовиться к сражению! Сколько человек на борту каждой шнеки, ты не знаешь, Бакан?

– Не более трёх десятков. Что ты задумал, воевода?

– Наша лодья хоть и ниже, но много тяжелее шнеки будет. Сомнём одну, а с другими биться придётся. Людей у нас больше. Нам главное, чтобы они не все разом нас атаковать смогли. Ежели всё в нашу сторону сложится, то и выскользнуть сможем.

Воевода нашёл взглядом сотского:

– Готовь лучников, Рев!

Твёрдая рука кормчего направила нос лодьи на ближнюю к берегу шнеку дáнов, заставляя две другие в свою очередь менять курс, а сам Бакан, выждав немного, снова перенацелил лодью на среднюю шнеку.

– Не думаю, что ты их обманешь своими хитрыми поворотами, – Корлин слегка улыбнулся кормчему.

– Позволь напоследок мне с ними шутки пошутить, воевода!

Корабли стремительно сближались.

Воеводе было невдомёк, что пираты предвидят каждый маневр, совершаемый его кормчим, а приёмы боя с одиночным судном давно отработаны ими до мелочей.

Лучники с ближнего борта лодьи беспрерывно осыпали стрелами прятавшихся за массивными деревянными щитами врагов, не нанося значительного урона. Тяжёлый нос уже нацелился на подставленный борт шнеки и был готов смять и разорвать его, но юркое и быстрое судёнышко неожиданно вильнуло в сторону и прижалось своим бортом к лодье, на которую сразу полетели абордажные кошки. С хрустом впились в планширь металлические багры с крюками на конце, намертво сцепляя меж собой корабли. Тут же упали на палубу щиты, открывая притаившихся за ними стрелков.

Нет, не тридцать человек было на шнеке. Одних только лучников пряталось более пятидесяти. Их стрелы сразу положили на палубу лодьи десяток обороняющихся ратников, а толпа вооружённых данов с рёвом бросилась на беззащитный борт.

Гневные крики и ругань воеводы привели в чувство его растерявшихся воинов. Они дружно взялись за оружие, сгрудились возле Корлина и всей массой двинулись на пиратов. После первой же стычки сражение разбилось на мелкие группы и пары.

Случайно переведя взгляд в сторону, воевода увидел возле мачты своего сына в окружении трёх дюжих бородачей-охранников, приставленных к ребёнку кормчим. Где-то далеко-далеко в мозгу промелькнула и тут же исчезла мысль: «Они сделают всё для спасения моего сына!»

И в следующее мгновение он, забыв обо всём, уже бился на мечах с рослым пиратом, предводителем шнеки. Быстрым и ловким движением воевода отбил рубящий удар сверху, перевернул в воздухе клинок и остриём ранил противника в бедро, но убить не успел. Сильный толчок сбил его с ног. Корлин интуитивно понял, что с противоположного борта к лодье пришвартовалась вторая шнека. Хруст абордажных крючьев и рёв новой атакующей волны пиратов подтвердил его догадку.