– Но хоть иногда бывает?

– Наверное, бывает, но я о таких людях ничего не знаю. Хочешь надеяться – надейся! А пока поменьше болтай, побольше тренируйся и ко всему присматривайся. – Асомо отвернулся к стене, сделав вид, что засыпает.

Разговор разбередил мальчику всю душу. Пусть маленькая, но она появилась – надежда на свободу. В воспалённом страхами сознании проносились картинки будущих поединков, в которых он неизбежно выходил победителем. И чем больше ему об этом думалось, тем спокойнее и легче становилось. Успокоение неожиданно перешло в сон…

– Хватит спать, бездельники! Все во двор! Живо-живо-живо! Не то я вас плетью поднимать буду! – Пронзительный голос отражался от стен, резал барабанные перепонки и разрывал мозг.

Рус открыл глаза, пытаясь понять, где он находится.

– Вставай, малыш, уже утро, а то действительно пару ударов плетью получишь! – Асомо был на ногах и продвигался к выходу. – Учти, двух последних ждёт порка! Двух последних во всём. В еде, в занятиях, в усердии. Ты уж поторапливайся!

Следуя полученному совету, Рус успел выскочить во двор, оставляя позади себя с десяток мальчишек.

За дверью ярко светило солнце, воздух был пропитан приятными запахами пищи.

Огороженный портиком и зажатый со всех четырёх сторон казармами и какими-то пристройками, двор был в длину более сотни локтей и не менее шестидесяти в ширину. Глазам мальчика сразу предстал стоящий напротив длинный двухъярусный дом. На полуоткрытую террасу второго яруса, построенную в форме галереи, выходило множество дверей из комнат. С двух сторон дома вверх вели широкие лестницы. На первом ярусе, как он понял, размещалась кухня, а также большая зала для приёма пищи. С правой стороны двора, судя по открытому бассейну и поднимающемуся вверх из каменной пристройки дыму, располагались бани, а слева – уборные. По четырём углам за периметром двора возвышались вышки охраны. Всё было просто, но очень хорошо продумано и реализовано. За боковыми строениями угадывались контуры казарм другой школы. Похоже, что посёлок гладиаторов был довольно велик.

Рус старался держаться поближе к Асомо, пытаясь ни в чём не отставать от него. Он уже увидел, как после сна, посещения уборной, умывания и приёма пищи каждых двоих последних мальчишек хватали крепко сбитые мужчины-надсмотрщики и те получали по три удара плетью. Эта быстрая порка была болезненна и обидна, хотя и не столь жестока. Наносимые удары оставляли всего лишь красные полосы на голом теле, но кожу не рассекали. Зато дисциплина благодаря такому методу воспитания сразу устанавливалась строжайшая.

Построенные в два ряда вдоль длинной стороны двора дети чего-то ждали. Рус стоял в первом ряду, касаясь плечом локтя высокого Асомо.

Боковым зрением он уловил какое-то движение с правой стороны и перевёл туда свой взгляд.

К строю приближались четверо мужчин, трое из которых, судя по их телосложению, были воинами-атлетами. Короткие, не доходящие до колен туники были перетянуты широкими кожаными ремнями, ещё больше подчёркивающими правильные пропорции их тел и толщину мускулистых рук.

Четвёртый человек, шедший немного позади, на их фоне казался худым невысоким подростком.

– Это наши учителя фехтования и борьбы. Самый жестокий и самый сильный из них Баррос. Он идёт сзади. Не смотри, что он такой щуплый. Внешний вид обманчив. Баррос очень быстр, резок и хитёр. Умеет биться любым оружием, но может убить человека голыми руками. В бою один на один победить его невозможно! Бойся его! Если попадёшь к нему в ученики, то ни в чём не перечь, – быстрым свистящим шёпотом предупредил мальчика Асомо.