Сказал рыжий гном, подавая Кривоуху руку.

– Хорошо.

Ответил кузнец и пожал ее. А затем добавил.

– Не говори плохо о Толстяке, он полезный. Недавно он припер человеческое зелье с поверхности, и мои шахтёры под ним в самые пасти забрались. Небось твой друг так не сможет. А с тем зельем смог бы.

Это он сказал не подумав. Задетый этими словами Корнеруб метнул на кузнеца озлобленный взгляд. Он был слегка на хмелю, а в душе еще теплилась слабая злость от очередного поражения в тренировочной дуэли. Молодецкая удаль и желание показать всем вокруг вою лихость, были очень сильны. И сейчас Корнеруба казалось, может завести сущая мелочь. А сказанное Кривоухим было отнюдь не мелочью, а серьезным оскорблением.

– Это ты меня сейчас трусом назвал? А Кривоухий? Думаешь у меня кишка тонка забраться в пасти?

– Большинство шахтеров не рискнут спуститься туда. Ты слишком молодой еще. Не хочешь же ты сказать, что лучше большинства шахтеров, которые кстати опытнее тебя но все равно не лезут так глубоко. Или может ты бывал в пастях?

Корнеруб встал, и грозно двинулся к Кривоуху. Остановившись, он оказался грудь к груди с ним.

– Я не был в пастях. Но если ты хочешь сказать что я трус, то отправлюсь туда, принесу тебе камень из пасти, а ты отсыпаешь мне серебра, сколько он весит. Что скажешь?

Кривоухий слегка поднял голову и бросил на Корнеруба острый взгляд. Его вызывающее поведение возмутило гордого кузнеца. В глазах Кривоухого Корнеруб был заносчивым юнцом, у которого борода не отросла даже до груди, а он, своими словами, посмел возвышать себя над более старыми и опытными шахтерами, плюя на уважение к возрасту.

– Такой заносчивый сопляк как ты, не сможет забраться так глубоко в землю.

– Ты ответишь за свои слова. Я Корнеруб из рода Железноруков обещаю тебе это. Так что. Согласен спорить. Я дохожу до пастей, а ты отваливаешь мне серебра.

– Тебе бы поучиться разговаривать со старшими уважительно. Но да идет.

– Тогда завтра собираемся в путь.

Подытожил Железноволос.

– А ты тут причем? Я с тобой не спорил.

В ответ на это рыжебородый гном распахнул одежду из овечьего меха и продемонстрировал глубокий шрам, непрерывно проходящий от плеча до пояса справа налево по крепкому торсу.

– Этот шрам я поставил в знак обещания. А обещал я, что буду защищать своего друга Корнеруба от врагов. Так что я иду с ним.

Помимо данного давным-давно обещания у Железноволоса была и другая причина идти. Рыжебородый гном уже давно хотел проломить пару голов и вновь почувствовать вкус крови как во время войны с Хермитцким графом, который попытался взять город штурмом, и потерпел сокрушительное, но закономерное поражение. Все-таки город гномов мало с чем можно сравнить по стойкости. Так что ему нравилась идея спуститься со своим другом вниз и возможно столкнуться с какими-нибудь пещерными тварями.

– Ты должен идти один.

Сказал кузнец.

– Ты говорил что я побоюсь идти в пасти потому что все шахтеры слишком бояться чтобы туда ходить. Но шахтеры всегда спускаются тройками, так почему же я должен идти один.

Кривоух сжал челюсть, но махнул рукой в знак согласия.

– Наконец-то, поход.

Тихо сказал Железноволос.

Корнеруб рыскал в своей комнате в поисках карты самого нижнего уровня шахт. Она редко пригождалась ему, он больше любил копаться в до-лавовом слое, где еще не так жарко, но ископаемых уже полно, даже весьма редких. Казалось он уже перебрал все бумаги в своем большом окованном сундуке, но столь необходимой карты нигде не было. «Черт побери, ну куда она задевалась.» Подумал он и стал рыскать под мебелью. В конце концов его рука нашла краешек бумаги под сундуком.