Как справедливо отмечает Н. Р. Димлевич, «сегодня контент основных интернет ресурсов по продвижению идеологии насилия (террористической, экстремистской, националистической и другой направленности) носит наступательный, агрессивный характер, отличается хорошей теоретической базой, продуманным спектром методов управляемого информационно психологического воздействия на пользователей. Наибольшую опасность для российского общества представляют русскоязычные интернет-ресурсы, вовлекающие молодежь в экстремистскую и террористическую деятельность, в том числе популяризирующие образ террориста-героя»,[20] что требует инновационных подходов в профилактике и противодействии экстремистской и террористической идеологии.

Так, на сегодняшний момент индивиды носители экстремистских воззрений объединяются в определенные сетевые чаты, сообщества интернет-пространства, для обмена мнениями, идеями и воззрениями. Именно в таковых сетевых площадках осуществляется обновление, анализ, передача, аккумулирование и переработка экстремистских идей, которые разделяются членами такового сообщества.[21] Сетевое пространство позволяет обезличить личность, ведущее обсуждение, защищая абсолютно слушателя и «лекторов» от стороннего вмешательства, посредством раскрытия личной информации. Следует отметить, что в таковых сообществах личность информатора, собеседника, как реального субъекта социальной жизни абсолютно членам сообщества не интересна, если данная информация не необходима для идентификации «свой – чужой».[22]

В данном ключе, следует обратить внимание на исследовательские выводы социологов, которые утверждают необходимость предметного изучения глобальных пространственных информационных изменений, которые оказывают деструктивное влияние на социокультурные, ценностные и психологические установки современного информационного поколения. В этой связи, П. А. Кисляков отмечает, что «большой вклад в развитие предпосылок экстремизма среди российской молодежи оказала «массовая культура», когда через СМИ, в том числе Интернет распространяется информация, стимулирующая у молодежи жестокость, насилие и желание его применения на практике. Значительная часть молодежи, морально, духовно и умственно «искалеченная» массовой культурой, вырастает злой, бездуховной и жестокой готовой к насилию, что говорит об опасности такой молодежи».[23] Именно криминализация сознания поколения, прибывающего в информационном пространстве, с повышенной степенью ориентирования данного поколения в данном сетевом пространстве, повышает степень заинтересованности в девиантном контенте.

Поводя итоги данного параграфа следует отметить, что вопрос социологического понимания сущности информационного экстремизма и терроризма является многогранным аспектом исследовательской деятельности. Так, в рамках данного параграфа автором были сделаны следующие выводы:

1. Информационный экстремизм – действия в информационном пространстве, носящие крайний (девиантный) характер; тогда как терроризм – логическое следствие экстремизма («крайность крайностей»); Экстремизм рассматривается как некоторая сущность социального протеста в политической или экономическом плоскости жизнедеятельности индивидов или групп социума;

2. На современном этапе развития коммуникационных технологий, каждый индивид может являться носителем экстремистских идей;

3. На сегодняшний день информация не является сокрытой, что создает дополнительные риски в области повышения экстремистской и террористической деятельности;

4. Религиозный экстремизм – сущность крайних радикальных взглядов нетерпимости, посредством отягощения собственного сознания дезинформацией касательно основ религиозного убеждения, что способствует радикализации сознания, что может привести к наступлению стадии – «террористической активности» («крайности крайностей»;