Барр, вскочив, быстрым заученным движением нацепил пояс с ножнами и огляделся. Он заметил маршальский шатер, перед входом которого нервно вышагивал Глоз. Солдаты строились перед шатром. Через пару секунд Барр был на месте.
Полог шатра откинулся и, не торопясь, будто и не на смотр отряда, а на прогулку, выплыл маршал Кербент. За ним вышел посредник Двуликого. «Отец Эприн? – удивился Барр, – Говорили же, что он вернется к мирной жизни?» Неприятная мысль клюнула мозг, что святой отец рассказал-таки Кербенту о той беседе у костра. «Да не, чушь, – успокоился Барр, – меня бы сразу тогда загребли».
– Итак, солдаты, смотреть в оба и не мигать. Слушать внимательно. Кто не поймет, я разъясню, кто чего пропустит мимо ушей, то его уши я лично оторву. Ну, вы поняли. Господин маршал. – Глоз коротко поклонился.
– Спасибо, Глоз. Я собрал ваш отряд, чтобы сообщить: вы пойдете в разведку. Кончено, и командир мог донести мой приказ, но я лично захотел увидеть солдат. – При этих словах Кербент, прохаживаясь перед строем, остановился напротив Барра, посмотрел в глаза и тут же отвел взгляд, словно вспомнил нечто важное. – Да, лично. Детали кампании вам расскажет Глоз, но о них никому под страхом смерти и вот почему…
4. Неудачная охота
Опыт мировой истории показывает, что она не совсем есть движение, хотя постоянное взаимное проникновение друг в друга пространства и времени можно назвать событиями, историей, фактами. История не механическое движение, не поток частиц воды в воображаемом русле. Кстати, неизвестно, где лежит исток этих частиц, а где они впадают в море, все также продолжая двигаться, и перемешиваться друг с другом. Куда впадает воображаемая река? В океан или озеро? И что символизирует большая вода? Как движется поток? По каким законам? Ясно одно, что история не линейна. Ее река петляет. Линейное движение есть признак застоя. История циклична и коловращение пространства и времени и обеспечивает развитие и жизнь. Любое мыслящее существо и, может быть, сущность, проходит один и тот же цикл: рождение, развитие, затухание и смерть. И вновь рождение. Ведь история – это дерзновение против смерти, это желание победить смерть, побороть ее абсурдность и бессмысленность. Смерть обесценивает любые стремления, желания, цели, вожделения. Неважно, какие мысли, светлые они, темные – всё перечеркивает смерть. И вот, история со своей цикличностью, с механизмом постоянного возрождения берется со смертью и порождает…