«Я должен уйти отсюда… Нужно увидеть сына»!

Император резко поднялся и, не дожидаясь жены, направился к второму выходу из зала – небольшой двери, расположенной позади трона.

«Нужно… побыть… с ним…на пиру… без меня… справятся» …

Глава 2.

Восьмой день второго месяца весны 4-го года со дня Реставрации (по имперскому летоисчислению), закат.

– Папа, а как ты это делаесь? – восхищенный голос ребенка вновь вернул Шахриона к реальности.

Как и всегда, присутствие сына заставляло Тень отступать. Ненамного, самую малость, но все же даже такие крохи дарили облегчение.

– Все очень просто, смотри, сейчас покажу.

И Черный Властелин, человек, от одного имени которого простые смертные тряслись в ужасе, принялся складывать бабочку из большого листа бумаги. Потом сын ее раскрасит – мальчик обожал рисовать, и уже сейчас было видно, что у него есть талант.

Кому-то могло показаться, что живопись – не самое лучшее развлечение для Черного Властелина, однако Шахрион, души не чаявший в ребенке, и не думал ворчать по этому поводу. В конце концов, кому станет хуже если будущий император вырастет неплохим художником?

Мальчик внимательно наблюдал за тем, как большой тонкий прямоугольный лист превращается в существо с крыльями. Император улыбнулся, не обращая внимания на доносившийся откуда-то бубнеж Тени. Да, тварь отступила, но она и не думала уходить насовсем. Если бы все было так просто…

– Вот, бери, – он передал сыну бабочку и тот радостно засмеялся, держа по крылатой игрушке в каждой руке.

– Я люблю тебя, папотька.

– И я тебя, ежонок, – Шахрион погладил сына по голове. – Ты даже не представляешь, как сильно.

Ребенок зажмурился от удовольствия и весело засмеялся, радуясь тому, что вечно занятый отец нашел немного времени для игры. Черный Властелин улыбнулся одними губами – на душе у него скребли кошки.

«Сколько мне еще осталось? Сколько я выдержу»? – такой простой и такой страшный вопрос. Не раз и не два он задавал его, и только любовь к сыну удерживала Шахриона от глупостей, позволяла хоть как-то противостоять все возрастающему безумию.

Посмотрев в окно и горестно вздохнув, Шахрион поднялся.

– Я должен идти, сынок.

Мальчик шмыгнул носом.

– Но ты же плидесь?

Он пока что плохо выговаривал буквы р и ш, отчего речь ребенка становилась даже более умилительной, чем обычно.

– Обязательно. Приду перед сном и почитаю тебе сказку.

– Ула-а-а! – сын обнял отца, и уже в следующий миг вернулся к своим бумажным бабочкам.

Шахрион вновь улыбнулся, на этот раз – чуть искреннее – и покинул покои, кивнув двум служанкам. Женщины тотчас же вошли внутрь, плотно затворив за собой дверь. Каждая из них была одинокой сиротой без родных и близких, каждая являлась сильной некроманткой, каждой Шахрион с Гартианом доверяли, достаточно для того, чтобы оставлять их вместе с принцем, но не слишком сильно – именно поэтому служанок было две. Каждой был дан приказ следить не только за маленьким Паштионом, но и за коллегой. Паранойя, разраставшаяся в мозгу императора вместе с безумием, не позволяла тому оставлять сына и единственного наследника без надежной охраны. Лич, впрочем, в этом вопросе целиком и полностью поддерживал Властелина.

Шахрион прошел несколько коридоров, свернул направо и поднялся по лестнице, бросив очередной короткий взгляд за окно. Небеса горели багрянцем и золотом, закат, красный, точно кровь, разливался во все стороны.

«Очередное дурное предзнаменование»? – подумал император.

Конечно же, а ты как думал?

Он вздохнул и покосился. Как и следовало ожидать, старая знакомая была тут как тут – неясный силуэт за левым плечом.