– Витек, мне действительно плевать! – резко прервал его страстный монолог король Лавандины. – Все те аргументы, которые ты сейчас приводишь, с политической точки зрения некорректны. О человеческих чувствах и гуманности на войне речи быть не может…

– Это вы так думаете!

– Сделай одолжение, не перебивай меня. Витек, ты стар и мудр, и ты многое понимаешь в жизни. Но сейчас ты ведешь себя, как зарвавшийся мальчишка. Все эти патетические речи о чувствах ребенка, оставшегося без родителей, были здесь неуместны. Пожертвовать счастьем одного ради счастья многих – разве не так бы ты поступил на моем месте?

– Не так! – с болью в голосе выдохнул черноволосый эльф. – Война есть война, но мы не должны забывать понятия морали и нравственности. Если мы так безжалостно относимся к врагу, разве это не дает ему права точно так же поступить с нами?

– По-твоему, мы должны врагов жалеть? – неприкрытый цинизм прозвучал в словах короля.

– Война, основанная ни на чем, не требует таких жертв…

– Любая война требует жертв!

– Жили мы все это время без Истерского леса, – словно не слыша слов правителя, продолжал Витек, – и еще столько бы прожили. А теперь эта проклятая война достанется еще и потомкам потомков твоего младшего сына.

– Смерти Мацела и Лидии были нам выгодны, – дождавшись, пока советник закончит, произнес Элебрут.

– Вы думаете, это честно, воевать против неразумного подростка?! – снова завелся черноволосый эльф.

– Послушай меня, – мягко попросил король, но в голосе его против воли проскользнули угрожающие нотки. – Если бы все было так банально просто, мы бы сейчас не ссорились. После смерти официальных правителей Кампанела фактически остается ничьей. Принцу не так-то легко будет занять свое законное место на троне. Насколько мне известно, ныне покойная чета де' Мортеро хотела переписать свое завещание. Старое они аннулировали, а новое составить не успели. Так как их сын несовершеннолетний, он не может управлять страной, следовательно, власть должна перейти в руки наместника, некого Варлама д' Аруэ (если верить донесениям моих шпионов – прескверная личность). Но д' Аруэ с маленьким принцем ненавидят друг друга, и не допустить противника к власти – дело чести для каждого из них. Нашими стараниями их интересы в этом вопросе очень скоро столкнутся. А значит, Кампанела на какое-то время остается без правителя и без единства. А значит, она становится намного уязвимее. Ну, Витек, как тебе мой план? Согласись, звучит поубедительнее твоих речей о гуманности и сострадании к врагу.

Советник некоторое время молчал, внимательно изучая взглядом плиты пола, а затем каким-то глухим голосом проронил:

– Я вижу, вы прекрасно обходитесь без меня, раз рискуете без моего ведома проводить такие серьезные операции. Что же, как вам будет угодно. Вы сделали свой выбор. Вы дали мне почувствовать себя ненужным. Если вам больше нет во мне необходимости, разрешите мне удалиться от двора.

– Ты волен идти, куда захочешь. Я тебя не держу, – уязвленный его словами, сказал Элебрут.

– С вашего позволения я отправлюсь в Истерский лес. Это нейтральная территория, и там должно быть спокойно.

Поклонившись, Витек покинул тронный зал. Даже не заглянув в свою комнату, чтобы собрать вещи, он сразу направился к выходу и на крыльце столкнулся с Эруалем.

– Учитель! – был вынужден окликнуть его младший принц, потому что Витек прошел мимо, не заметив его.

Черноволосый эльф замер на полушаге и нехотя обернулся. Его злые черные глаза встретились с полными участия глазами Эруаля, и он почувствовал, как ненависть исчезает из его души, сменяясь теплотой и мягкостью. Преданность во взгляде любимого ученика всегда оказывала благотворное влияние на Витека. За долгие годы обучения глаза Эруаля очень полюбились его наставнику. Видеть в них свет, ум и жажду знаний, а также безграничное доверие к тому, кто ему эти знания дает, стало для Витека смыслом жизни. Но сейчас он не хотел видеть эти глаза. Он не знал, как сможет сказать им, что они больше никогда не увидятся.