– Я не об этом. Они оставили тебя одну в холодном помещении. Здесь можно и в самом деле простудиться. А тебе нужно постоянно находиться в тепле. И неплохо было бы подумать о сиделке. Не дай бог, что-нибудь случится, а тебе и помочь будет некому.

– Неужели ты будешь моей сиделкой?

– Понадобится – буду. Раз уж ты не можешь заставить своих "детей" как следует позаботиться о тебе.

– Я просто не хочу, чтобы они видели меня слабой. Беспомощный командир быстро теряет авторитет, – Гло отвернулась к стенке, не желая больше выносить обвиняющего взгляда своего друга.

– По-твоему, лучше умереть, но с авторитетом? – недовольно буркнул Витек. На самом деле он не так сердился, как показывал. Он вообще не мог обижаться на эту женщину. Слишком многое их связывало. Слишком много места она занимала в его сердце. – Надеюсь, меня-то ты не стесняешься и позволишь сделать твою конуру немного уютнее. Во-первых, я принес тебе цветы. Тебе полезно вдыхать их аромат. Он не позволит твоей болезни прогрессировать и со временем остановит кашель. Во-вторых, нужно затопить камин. И в-третьих, у тебя всегда должна быть свежая и теплая вода. Она играет не последнюю роль в сохранении жизни и здоровья человека.

Витек оставил Гло цветы и удалился. Вернулся он с подносом, на котором стояли кувшин, чашка с чистой родниковой водой и миска горячего куриного бульона. За неимением в комнате стола, эльф поставил все это на один из стульев и тоном, не терпящим возражений, приказал:

– Ешь!

– Э, нет-нет-нет! – Гло ощутимо занервничала. – Чего не хочу, того не хочу. У меня сегодня полное отсутствие аппетита. К тому же, может, похудею на килограммчик-другой. А то мне даже неудобно. Столько лет прошло, ты совсем не изменился, а я постарела, потолстела, пострашнела…

– Это неизбежно для вас, для людей! – резко оборвал ее причитания Витек. – И прекрати капризничать. Я тебя и такую люблю, твои бандиты – тоже. К тому же, вряд ли тебе очень уж поможет этот сброшенный килограммчик!

– Не люблю я, когда ты такой… правый! – буркнула Гло и, усевшись поудобнее на кровати, принялась наворачивать суп.

Витек в это время взял с подноса кувшин и, поставив его на подоконник, поместил в него цветы. Затем, взяв с каминной полки свечку, от ее тихого пламени поджег поленья в камине.

Вскоре в комнате стало тепло и светло, а воздух пропитался дивным ароматом маленьких скромных синих цветов.

Друзья уютно расположились на кровати и решили, что наконец-то пришло время поговорить.

– Давно с тобой эти жуткие приступы? – спросил у подруги Витек. Его голос был мягок и нежен, а глаза светились состраданием.

"Раньше он никогда так на меня не смотрел и никогда со мной так не разговаривал, – невольно подумалось Гло. – Неужели так много с тех пор изменилось?"

Годков десять, не меньше, – тем не менее, отозвалась она, как всегда, бодрым тоном.

Вспышка боли мелькнула в черных глазах эльфа и тут же погасла. Но женщина заметила. Подумав, она спросила:

– Это плохо, да? Я вижу в твоем взоре смерть. Я скоро умру, да?

– Не говори так! Ты еще меня переживешь, – откликнулся Витек. – Если бы ты прекратила курить свою высококачественную траву…

– И что бы это дало? – цинично фыркнула старая разбойница. – Сохранило бы мне пару годков жизни про запас? Зачем? Богу хорошо известно, когда каждого из нас необходимо призвать на Небо. И моя судьба в его руках. Захочет, хоть завтра заберет, а захочет – хоть до ста лет мыкаться на этой грешной земле заставит. И тут кури – не кури, а ничего не попишешь.

– Возможно, – как-то механически произнес Витек. – Но ты бы могла облегчить жизнь окружающим. Все твои бандиты, каждый по-своему, беспокоятся о тебе. И твоя дочь, какой бы шубутной и беспечной она ни была, плачет по ночам в подушку, вымаливая у того же самого бога лишнюю пару-тройку деньков твоей жизни. А ты очень плохо выглядишь. Твой болезненный вид и стихийные приступы невольно наводят на них на всех мысли о смерти. И это, безусловно, омрачает их развеселую жизнь.