«Значит, я какой-то воин… вот бы ещё вспомнить, как их использовать…» – она снова провела над поверхностью рукояток, скрыв оружие от чужих глаз. Тело помнило то, что голова забыла.

«Что произошло… Где я.... Почему я тут… Кто… я…» – вопросы, обращённые к самой себе, посыпались градом, и она схватилась за голову, переживая приступ сильной головной боли. От осознания абсурдности и невероятности происходящего, она медленно сползла по стене, обречённо рухнув на пол.

В груди что-то ёкнуло, напоминая о потере чего-то важного… и не только воспоминаний.

«Я должна была что-то найти… Или кого-то… Но… Что это было?» – она обречённо посмотрела на свои ладони и сжала их в кулаки. Утеря почти всех воспоминаний ощущалась так, будто внутри осталась только пустота, которую не ясно было чем заполнить. Она судорожно впилась похолодевшими пальцами в ладони, оставляя отметины от ногтей на коже.

«Как же можно забыть… всё? Кто… я такая?» – вопросы в голове оставались без ответов, завеса тумана разделяла настоящее и прошлое, будто бы и ничего и не существовало до этого момента – до тюремной камеры.

Отдаленно раздались гулкие шаги, эхом отражающиеся от стен. Как только в помещение вошёл молодой и статный мужчина, то «сторожевой пёс» резко поднялся. Он протараторил официальное приветствие слишком быстро, чтобы Рейна уловила даже суть сказанного. Незнакомец сухо кивнул в ответ и молча вручил надзирателю какую-то папку с бумагами, затем подошёл к камере, спокойно встретив суровый взгляд глаз напротив.

Намётанный взор, умеющий подмечать все детали и складывать сложнейшие пазлы загадок воедино; развитое дедуктивное мышление и наблюдательность; уверенность в себе, что читалась во внимательном и опытном взгляде на достаточно молодом лице…

– Детектив Мортимер… так не по протоколу… – сторожевой пёс беспорядочно замахал рукой, всё ещё держа бумаги в другой. – Это отродье лучше отправить на костёр, а не поручаться за демона!

– Откуда столько ненависти? Ты что, забыл, что огонь не убивает демонов, а только сжигает заживо снова и снова? Что за жестокость… Что за люди пошли…

В ответ смотритель лишь нервно сглотнул, а незнакомец продолжил:

– Очевидно же, что эта девушка не похожа на обращённого демона.

– Но она может быть в процессе…

– Или нет. Возьму под свою ответственность, – сказал детектив наотрез и передал какие-то бумаги. – Вот документы, подписанные капитаном.

– Ладно… Ох, уж эта ваша знаменитая интуиция… – с досадой выдохнув, полицейский недовольно достал ключи и открыл одиночную камеру, исподлобья смотря на арестованную.

– Пойдёмте за мной, девушка, – незнакомец сказал это мягким, почти бархатным голосом, но Рейна с подозрением глядела на него молча и, видя, как она сомневается, детектив добавил: – Вы же не хотите остаться тут ещё на сутки?

Эти слова подействовали, как должно, и Рейна, хоть и нехотя, но поднялась. Она последовала за ним, бросив уничтожающий, испепеляющий взгляд на надзирателя. Ах, если бы взгляд мог убивать… Мужчина вздрогнул и сразу же отвернулся. Он был смел, только пока Рейна находилась за решёткой.

Уже на улице, после долгого молчания, незнакомец подметил:

– Вы весьма неразговорчивы.

Но Рейна смотрела куда-то в сторону, стоя спиной к месту, где ещё недавно была заключена:

– Если ожидаете благодарности, то нет уж. Я бы и сама как-нибудь выбралась, – ответила она, но голос дрогнул от воспоминаний о том, как с ней разговаривал надзиратель. Незнакомец же только хмыкнул и замолчал.

Она старалась не показывать своих эмоций, но сердце рвалось из груди, трепетало от страха при виде непривычных зданий, дорог и мигающих огней. Все выглядело как-то иначе, хоть она и не помнила, как «должно быть». Рейна беспокойно оглядывалась по сторонам с испугом, чувствуя себя крохотной под сенью высоких тёмных домов. Тело сковала дрожь, и она даже не замечала красоты городского пейзажа – а чувствовала растерянность, тоску и пустоту внутри.