На Выставку произведений художников Российской Федерации на Кузнецком мосту портрет камнереза был принят выставкомом «без голосования» – высшая честь и похвала для художника, молодого – тем более6. Невдалеке от полотна А. Бузовкина «Андрей Рублев» бюст работы В. Егорова, изображающий камнереза Г. Зверева.

Уральский камнерез Г. Д. Зверев. Портрет, мрамор

И старейший живописец Московской области, и совсем молодой свердловский скульптор задались целью воссоздать образ талантливых мастеров, воплотивших в себе замечательные творческие черты великого русского народа7.

В 1955-м на Всесоюзной художественной выставке8 у портрета Зверева долго стоял великий Е. В. Вучетич и много других мэтров искусства. Как-то подошла троица немолодых уже людей в дорогих широких, по тогдашней моде, костюмах: «Молодой человек, Вы нас покорили своим уральским камнерезом. Ничего подобного давно не видели. Хочется сделать Вам приятное, но под рукой нет ничего, кроме этого!)» – и протягивают шоколадную конфету, улыбаясь. «Какие-то чудные» – удивился В. Егоров. «Бери, Володя, это Кукрыниксы» – из собравшейся вокруг толпы сказал Егорову знакомый. Горячо поздравляли Володю Н. В. Томский, Л. Е. Кербель, В. Е. Цигаль, П. И. Бондаренко. С Кербелем хорошо дружили много лет.

Портрет камнереза Зверева экспонировался на V-й Международной выставке в Варшаве 1955 г.9, обошёл другие выставки, был награждён, вошел в разные книги, альбомы10 и распечатан на чёрно-белых открытках Худфонда СССР.

Варшава в 1950-е

Русский музей пожелал приобрести скульптуру в свою бессмертную коллекцию. Но молодой автор, поблагодарив за такое лестное предложение, отказался от него. Портрет уральского мастера должен находиться, так сказать, на родине героя – в Свердловской картинной галерее11. Он и сейчас там – ныне это Екатеринбургский музей изобразительных искусств. Это были переломные моменты в судьбе художника, одни из его звёздных часов. Наверно, самые яркие.

Егоров был не только принят в 1956 г. в члены Союза художников СССР, но и вскоре стал в 1957 году членом Всесоюзного Выставкома СССР. В Выставкоме все вставали, когда он заходил. Кто-то забавно пошутил тогда на эту тему: «И все биндюжники вставали, когда в пивную он входил!..». Его называли лауреатом Сталинской премии, он бы стал таковым, но эти премии уже отменили. Его следующей звёздной работой стал скульптурный портрет «Умелец Н. Д. Татауров»12, также с большим успехом экспонировавшийся на всероссийской и всесоюзной и других выставках13, приобретённый вскоре Нижне-Тагильским музеем изобразительных искусств. Опять же за работой уральский старый мастер Николай Дмитрич из рода камнерезов Татауровых. Но тема подана по-новому, обретая черты жанровости. Татауров изображён в полный рост, хоть и сидящим, фигура в полторы натуры, передник, толстые ботинки, хитроватый взгляд поверх очков… В Татаурове нет некоего природного аристократизма Зверева, гордой посадки головы, но есть обаяние простого русского человека, влюбленного в свою работу, выражено то, что Бажов с большой симпатией назвал «живинкой в деле». Опять успех на выставках.

Портрет умельца Н. Татаурова

Эту работу приобрел Нижне-Тагильский музей изобразительных искусств14. Они, тагильские музейщики, тогда особенно старались приобрести в свою экспозицию громкие произведения современных уральских авторов. Это было время, когда едва ли не каждая выставка произведений свердловских художников становилась открытием одного -двух -трех произведений, принесших честь и славу нашего изобразительного искусства в масштабах РСФСР, СССР и даже мира. Как здесь не назвать полотен «К сыну за помощью» А. Бурака, «Зоя» И. Нестерова, «Плотогоны» Е. Гудина, «Литейщики» И. Симонова, скульптур «Димка» П. Сажина, «Ярославна» М. Заскалько, «Мальчик с голубями» Г. Петровой… До постройки Дома художника на Куйбышева 97 Свердловская организация Союза художников находилась в здании Дома литературы и искусства, сокращенно ДЛИ на ул. Пушкина (впоследствии Дом работников культуры, а нынче – Дом писателей). Здесь жизнь била ключом. Проводились выставки, распределялись заказы, обсуждались разные события и вопросы художественной жизни, отмечались дни рождения, проходили веселые сходки и капустники. В кафе сидели до глубокой ночи. Здесь постоянно бывали и не только художники, но вообще цвет творческой интеллигенции города. В том числе – пожилой уже главреж Театра музкомедии грузинский князь Георгий Иванович Кугушев и кумиры публики этого театра Анатолий Григорьевич Маренич, Полина Александровна Емельянова, крупнейший архитектор Константин Трофимович Бабыкин и его приятель – светило медицины профессор Борис Павлович Кушелевский, писатель Семен Николаевич Самсонов, композитор Виктор Николаевич Трамбицкий… Блистал многогранным даром музыкальной и поэтической импровизации художник Борис Александрович Семенов. Он просто фонтанировал экспромтами в адрес друзей (и недругов): «Любитель пива, вин и дум – поэт Куштум, поэт Куштум»… Семенов с Егоровым распевали: «Обязательно, обязательно, обязательно женюсь! Обязательно, обязательно выберу жену на вкус. Что б она была семипудовая и пыхтела, как паровоз! Обязательно, обязательно, чтобы рыжий цвет волос!» А еще: «Два певца на сцене пели: Нас побить, побить хоте-ели!.. Так они противно выли, Что их, и в правду, отлупили!»). Егоров был членом правления ДЛИ и «уполномоченным связным» с Центральным Домом работников искусств – ЦДРИ в Москве.