Я закрыл глаза, как учил меня дьякон, и начал молиться, надеясь, что, когда закончу, чёрт исчезнет:

– Рпень, «который… иже… сотворих…» – кого он там сотворих? – «меня и Бака, уведи его отсюда…»

Ну, пусть он не исчезнет, а хотя бы просто уйдёт, чтобы я мог спокойно вернуться в город и сказать, что молитва спасла меня.

Когда я открыл глаза, голова чёрта чуть крупнее моей была похожа даже не на головку молотка, как должно было быть, а скорее, на утюг. Носом-остриём оно было обращено в мою сторону, и от того, что на нём не было глаз, казалось, что оно смотрит в разные стороны, как маленький собрёнок. Его цвет перержавевшего и обгорелого металла напоминал об адском пламени, в котором эти молоты перековывали людей, выбивая из них грехи, словно шлак из крицы1. Поверья, от которых священники плевались, гласили, что к самым грешникам черти поворачиваются задней плоской стороной и бьют его вечно. А если грешника бьют узкой стороной, то это значит, что человек ещё может перейти в Верхнюю Палату. Черти стояли ко мне как раз узкой стороной своих морд и молчали.

Я рванулся было прочь, но тут же упал: ноги подкосились от ужаса, и я выронил бутыль, которая, впрочем, не разбилась. Молот наклонился надо мной. Вблизи его морда не казалась утюгом – скорее, каким-то изощрённым самогонным аппаратом, вроде того, что я мельком видел у Бояра в подполе. «Значит, – вдруг подумал я, – план был верным: эти должны были отвечать за грех пьянства». На морде виднелись ржавого цвета трубочки, заклёпки… Ржавое пятно на месте рта оказалось усеяно дырками. И тут я услышал их нечеловеческий голос. Так могло бы говорить скрипучее колесо от телеги. Однако я их понимал. Один из чертей сказал, невыносимо книжно составляя слова:

– Ты принёс нам дар?

Я сглотнул, кое-как вставая и поднимая бутыль:

– Это брага.

Черти, как мне показалось, были недовольны. Внезапно я почувствовал рывок, и бутыль оказалась в руке чёрта. Теперь, приглядевшись, я видел, что один из них был чуть пониже. Также вдруг я осознал, что мы до сих пор стоим на пороге замка и меня видит полгорода. Со страхом я ощутил ненависть людей за моей спиной – ненависть к предателю, как им, наверное, казалось.

– У нас говорят, вы ищете чудеса?.. – промычал я.

Черти так же, не открывая ртов, ответили:

– Ты пройдёшь с нами.

Сперва князь, теперь эти… Однако я последовал за ними, успокаивая себя тем, что, по крайней мере, меня не убили. Мы миновали несколько проломов в стенах. Я подумал, что им просто лень было ходить по коридорам, а разрушать они горазды, потому и взорвали городскую стену. Они бы это сделали, даже если бы ворота были открыты. Князь им был не нужен, а что им нужно, я скоро узнаю и, может, придумаю, как это использовать. Вскоре мы оказались в обеденном… точнее, это место при князе называлось «обеденным залом», наверное, а сейчас больше напоминало что-то среднее между помойкой и адским котлом. За столом сидел ещё один чёрт. Мои конвоиры даже ничего не успели ему сказать, как он обратился ко мне тем же низким, скрипучим голосом:

– Ты знаешь про чудеса. Что?

Я замялся. Кто их знает, какие чудеса они ищут? Не рецепт браги же! А выдавать секреты изготовления броневиков, даже если б я их знал, наверное, не стоило… Хотя, по уму, зачем им броневики? Внезапно вспомнив тех солдат в деревне и маму, я заплакал. Черти подняли меня и усадили за стол. Через минуту я пришёл в себя и то ли от страха, то ли от безразличия сплюнул в ответ главному чёрту:

– Вы мою семью убили. Какие ещё чудеса вам нужны?!

Бес равнодушно ответил:

– Мы убили тех, кто стоял на дороге. Мы знаем, что на вашей Рпй знали о нашем приходе. Откуда? Кто знал? Как?