С началом войны вектор работы несколько сменился, приходилось ловить дезертиров. Задача суконная, не творческая, еще и малополезная. Ну не желает этот черт воевать, зачем его гнать насильно? Пусть в тылу стоит у станка, хоть толк будет. А чего он там навоюет в штрафбате? Погибнет и все. Выгодно? Нет. А в сорок втором контрразведчики раскрутили шпионскую сеть, двадцать пять человек. Расстреляли пятьдесят восемь. Но дело не в этом, а в том, что главарь, резидент то бишь, успел раствориться на бескрайних просторах. Чекисты его найти не смогли, тогда обратились к Загорскому. Тот со шпионами никогда не работал, но взялся. И выудил резидента, тепленьким взял. Не где-нибудь, а в Киргизии. Почти чистый клочок бумаги, тряпочка и окурок, чекисты тупые не поняли, а Загорский взял след, и вскоре двинул во Фрунзе. Красивая операция. Виртуозная постановка засады! Феерическая игра! Что там дальше контрразведка делала с резидентом, Загорский не интересовался, но после этого дела был он прикомандирован к конкурирующему комиссариату. Хорошо, что вместе с сотрудниками. Настоял. Группа Загорского приступила к работе, задания теперь давали ребята из «конторы». Разная была работа – интересная и не очень, государственной важности и шкурного интереса, но смысл один – найти человечка. Сложно бывало, на освобожденных территориях Восточной Европы, где группа Загорского не имела агентуры, стукачей, добровольных помощников. Приходилось обращаться к «соседям». Чекисты содействовали. А как же? Если их фигурантов и ищет Загорский. Теперь вот полковник Колупаев, по которому, честно говоря, давно кича плачет, озадачил поисками Ырысту Бардина.

Загорский стоял у «Виллиса» с откинутым брезентом-крышей, рассматривал фото Бардина, когда подбежал Ветров.

– Извиняюсь, что заставил ждать, – улыбнулся майор. – Последние вводные получал. А давай для простоты на «ты», – предложил Ветров и дружески хлопнул капитана по плечу.

Загорский двумя пальцами чиркнул по пиджаку в том месте, где прикоснулся Ветров, как бы отряхнул. Пристально посмотрел майору в глаза, отчего последнему стало не по себе. Тяжелый взгляд, казалось, говорил: все про тебя известно, как мы тебя пропустили в двадцатых, юный троцкист? Как на работу в органы попал?

– На «ты»? – сказал Загорский. – Не вижу необходимости. Может попозже. Если подружимся. А это вряд ли. Н-да. Играем в одной команде, а вы не уведомляете о фактах по делу. Сокровища Петербурга, янтарная комната. Разные бывают ценности, отношение к заданию отсюда разное.

– Вы в курсе? – обескураженно сказал Ветров. – Откуда? Хотя, что это я…

– А я подслушивал! – Загорский ухмыльнулся. – Дверь Колупаева тонкая.

– Но вы понимаете, капитан, что это известно узкому кругу лиц. Так и должно остаться.

Капитан в знак согласия склонил голову в шляпе, во вмятине фетра Ветров заметил заплатку.

Слегка припадая на правую ногу, к ним подошел пожилой желтокожий мужичок, мелкого роста, рябоватый, расхристанный.

– Прикомандированный. Знакомьтесь – указав на Ветрова, предложил Загорский.

– Оперуполномоченный Сметана, – прокряхтел пожилой. – Николай Прокопьевич.

– Майор Ветров. Владимир Владимирович.

– Так себе имечко для вашей конторы, – вынес вердикт Сметана. – Еще при Ежове служил такой Вэ Вэ Финкельштейн. Враг народа оказался.

– Ну, знаете, – майор не нашелся, что возразить. – Мало ли людей с таким именем!

– А еще Вэ Вэ Исаев, так он…

– Николай Прокопьевич! – прервал Сметану Загорский. – Давайте исторические экскурсы потом. Едем на базу.

Они сели в «Виллис», Сметана – за руль, Загорский с ним рядом.