– Так ты что, девочка, ваще дура? Ты что… недвижку хозяина хочешь продать? – изумился Валера Берет.

Алиса поняла, что ляпнула, не подумав. А Валера, не давая ей опомниться, гаркнул, нагружая. – Ты что, стерва малолетняя, рамки по бокам перешагнула? Ты куда ноздри запилила, девочка?

– А ты че орешь на меня, мудила! – отбиваясь, повысила голос Алиса, косясь на Витю Комара. – Дядь Витя, как он со мной разговаривает? – и снова повернулась к Валере. – Ты думай, на кого пасть разеваешь, на дочь твоего хозяина!..

– Которого ты уже почти похоронила?! У которого недвижку хочешь продать?! – он взглянул на багровеющего Витю, и тут его глаза расширились. – Ты что, девочка, и вправду хочешь слить почти четверть всей недвижки в полисе?..

Алиса только захотела ответить отказом, как у Валеры в глазах мелькнула искра озарения:

– …братьям Вуйчикам?!

Эти два слова сразили Алису, её лицо моментально пошло пятнами, окрашенными красками испуга, и она даже пошатнулась. Девушка тут же попыталась держать себя в руках, но получалось плохо.

– Почему сразу Вуйчикам? Кто сказал? Вовсе это не они, а другие братья, – понесла она ахинею.

– Послушай, Лисёна, – с выражением боли на лице вмешался в разговор Витя. – Кончай дуру гнать. У тебя всё на лице написано. Лучше отдавай документы по-хорошему…

И тут она снова собралась с духом.

– Нет, и всё! Нет, дядь Вить! Я не имею права передавать их третьим лицам. Они будут со мной, и, вообще, я вольна распоряжаться ими по своему усмотрению…

– Ты пойми, дуреха. Не надо этого делать, – как можно спокойней начал увещевать Витя Комар. – Подпишешь ты документы – Аттал выздоровеет, он же войну начнёт, чтобы всё обратно вернуть. Люди погибнут. Тебя в дурку закатают, чтобы признать недееспособной. Да и доктора твоего на куски порежут, если подпишет такое, тут нечего даже тереть-растирать, жопу учить подтирать. – Дядя Витя поглядел на Сашу таким взглядом, что у того по телу побежали мурашки. – А не выживет Аттал – внутри полиса война начнется. Валера прав, тут есть и наша доля, мы тоже её без боя не сдадим. Мне-то пофиг, я Вуйчиков ненавижу и так, они же у меня, сама знаешь, они у меня ручку сперли…

– Да знаю я!

– А знаешь, кто мне её подарил?

– Да ты миллион раз это рассказывал про этого клептомана! Задолбал уже, дядя Витя! Я взрослая женщина, и не надо со мной, как с маленькой. Я всё сама понимаю! Но документы останутся со мной, и не надо спорить, по всем законам и понятиям я права! Так что лучше не лезьте ко мне, особенно ты, мудила в берете! Я понятно объясняю?! Вот и всё! Шурик, пойдем со мной, нам нужно идти!

И она, зажав документы в руки, направилась к проходу, уверенная, что Саша побежит за ней.

Девушка даже не поверила, когда ей в спину раздалось:

– Алиса, ты знаешь, я соглашусь с дядей Витей. – Алекс помял руки, бормоча первое, что приходило в голову. – В случае если ты подпишешь документы, а потом узнается, что Аттал Иванович жив, то тебя могут шлёпнуть, ну, я хотел сказать – убить, чтобы потом в суд никто не пришел. И Аттала Ивановича убить, пока он в таком состоянии, чтобы обезопасить себя. Нет человека, нет проблемы – так ведь? Или признать сделку недействительной, как вот дядя Витя говорит.

Алиса остановилась у выхода из комнаты спиной ко всем. И замерла.

А у Алекса сошлись здравый смысл и инстинкт самосохранения.

– Я считаю, что лучшим выходом для вас было бы сейчас поехать к этим Вейчикам и просто с ними поговорить. Объяснить, что Аттал Иванович жив, что скоро пойдет на поправку и так далее.

– Ты об этом так думаешь? – прервала его словоизлияния девушка, чуть повернув голову.