«Понимаешь, мне кажется, что за мной следят».

«Если у вас паранойя, это еще не значит, что за вами не следят», – сострил Хагрим.

«Да нет никакой паранойи. Какая-то фигня вокруг происходит. Так, что? Поможешь?».

«Отчего же не помочь? Ведь мы идем в игру ради острых ощущений. А что-то мне подсказывает, что твое рукожопство – источник многих увлекательных приключений. Знаменитый квест Рукожопа?».

«Типа того. Нужна какая-нибудь повозка или телега с сеном, в которой меня незаметно можно вывезти. За аренду я заплачу».

«Не надо, есть у меня коняга и повозка. Куда и во сколько?».

«Брат, я твой должник. От северных ворот третья улица направо, шестой дом по нечетной стороне – с мансардой и наполовину объеденным кустом роз у входа. Завтра в пять утра».

«Буду, жди. SK».

Что такое SK я знал, поскольку вырос в городке военных моряков. А вот откуда кодовый сигнал окончания радиообмена знал Хагрим – вопрос. Следующему я написал Василию. Время позднее, и он, наверняка, не на работе, но хоть завтра ответит.

«Привет, Вась. Не просветишь, что там за движуха с глобальным квестом?».

На мое удивление программист отозвался быстро. Наверное, из дома.

«Привет, не просвещу. За слив игровой инфы и вмешательство в игровой процесс меня не просто попрут с работы, а повесят на меня штраф со многими нулями. И если ты не хочешь, чтобы мы поссорились, впредь мне таких вопросов не задавай».

Смайлик, строго грозящий мне пальцем.

«ОК. А хоть что-то открытое по теме можешь сказать?».

«Да, в общем-то не секрет, что грядет глобальное обновление, завязанное на какой-то квест в Темных пустошах. И если бы ты почаще просматривал игровой форум, то знал бы про это. Я к разработке отношения не имею, поэтому подробностей не знаю».

Извиняющийся смайл.

«Слушай, а что со мной-то будет во время обновления? Вы же сервера отключаете, а я тут, можно сказать, живу, как непись какой-то».

«Не сцы, сейчас обновления в реальном времени накатываются. Ты даже не заметишь. Просто некоторые локации закрывают попеременно.

А, тут еще такое дело, не знаю, как тебе сказать. В общем, наши решили на тебе небольшой пиар сделать, типа, новые технологии, социально ответственный бизнес и все такое. Связались с телевизионщиками, чтобы они про тебя репортаж сделали. И компании реклама, и тебе сбор средств от сердобольных граждан. Приехали они, значит, стали свет расставлять. Их главный возьми, да и спроси, а какой игровой ник у коматозника? Ну, наши ему и сказали. Они свернулись и уехали – не формат, сказали. Еще раз извини за ник».

Несколько плачущих смайлов.

Я вздохнул:

«Ладно, чего уж теперь. Держи в курсе, если какие новости».

Я вышел из чата и допил остававшееся в бокале вино. Шая подозрительно притихла, уткнувшись в книгу.

– Тебе историю-то вчерашнюю дорассказать?

– Нет.

Странно все это. Не похоже на нее.

– А это-то еще кто на мою голову? – чуть не плача взвыл я, когда утром выглянул на стук в дверь.

– Привет, рукожопый, – весело помахала мне с повозки держащая вожжи Дерзкая Дрянь, та самая, что в первый час моего нахождения в игре указала мне путь к городскому фонтану.

Понять мое настроение было можно. Когда я утром тихонько собрался и обернулся к двери, намереваясь улизнуть не прощаясь, передо мной стояла Шая в темном походном платьице и с маленьким рюкзачком за спиной.

– Я иду с тобой, – заявила она, упрямо наклонив голову.

– Нет.

– Да.

Мы постояли, играя в гляделки. Она тоже что ли Овен?

– Зачем ты мне нужна? Мешаться под ногами, тарахтеть без конца и задавать глупые вопросы? Ты остаешься.

Ее губы предательски задрожали, а в больших серых глазах блеснули близкие слезы. Девочки очень рано учатся прибегать к плачу для манипулирования окружающими. Моя бывшая тоже частенько пользовалась этим приемом с целью надавить на меня. И я решил: будь, что будет, если не заревет – возьму с собой.