Звонил друг Матвея. Ну как друг… такой же, как и все остальные – лживый предатель. Хорошо дружить было, когда Матвей рядом находился, оплачивал их гулянки, выручал, денег в долг давал, а когда Матвея не стало, никто из них – мнимых друзей не соизволил явиться, поддержать её, как-то помочь. Со своей бедой Даша осталась одна. Звонила ребятам, звала на похороны, но все оказались чертовски заняты, ну то есть абсолютно, мямлили в трубку оправдания, обещали помочь, как только деньгами разживутся, а пока нет, никак, сами последний плесневый сухарь доедают. Не потянула Даша похороны в Москве, не вышло быстро денег раздобыть, пришлось везти Матвея на деревенское кладбище, здесь удалось сговориться куда дешевле…

– Чего ты хотел, Тимур? – не поздоровавшись, устало спросила девушка. Не хотела отвечать, но подумала, что, если не ответит, снова начнётся вакханалия на кухне.

– Да я… – голос лучшего друга Матвея звучал просительно и жалко, – Не знаю… как спросить тебя…

– Ну спроси уже как-нибудь. – Даша ответила грубо. Хоть и не понимала, о чём речь пойдёт, но судя по тону, ей формат беседы не понравится.

– Ты как вообще, Дашка? – вместо того, чтобы выложить просьбу, спросил Тимур.

– Знаешь, Тим, давай без прелюдий. Выкладывай, зачем звонишь. – хотелось зарычать, наорать, разбить вдребезги этот ненавистный аппарат, лишь бы не звонил больше никогда, не окунал подобными звонками её в прошлое. Держалась. Пульсировала боль в голове, подкашивались ноги, но вот мысли, вопреки плохому самочувствию, казались чёткими и ясными.

– Да я это… Даш, Матвей говорил, что крутое музло написал. Ему уже всё равно, а нам… пригодится. Мы нового гитариста взяли… Даш, ну надоело каверы играть по барам, хочется чего-то своего…

– Так сочини, Тим! В чём проблема?! Зачем тебе Матвеевы наработки?

– Значит, не соврал… Есть они, наработки. Ты слышала?

– Тим, тебя культурно послать или жёстко?! Нет никаких наработок. Они у Матвея в голове были. Там и остались. Всё. Не звони мне больше.

– Даш, но может… – не верил парень.

– Не может! – отняв телефон от уха, девушка с силой вдавила пальцем в дисплей, сбрасывая звонок. Вот ведь чёрт! И так настроение паршивое, а тут этот ещё! Злость кипела внутри, требовала выхода, в такие моменты Даша старалась не касаться ничего руками, особенно это касалось выключателей. Лампы в доме взрывались регулярно, а с ними и пробки выбивало и, зная свою особенность, разозлившись, девушка старалась схватить с дивана подушку-антистресс и мять её, успокаиваясь, скидывать негативную энергетику. Но сейчас на видном месте подушки не оказалось, Даша в растерянности оглядывалась, но взгляд выхватывал всё новые и новые детали разгрома. Сахар, соль, крупы, мука – плотным слоем покрывали пол, кругом валялись осколки, дверь кухонного шкафчика болтается на одной петле…

Девушка застонала. Ярость, зарождаясь глубоко внутри, стремилась вырваться. Этого нельзя допустить, надо контролировать себя. Всегда. Во всём. Матвей наказывал за эмоции. Сильно наказывал… Даша рванула кран, сунула руки под хлещущую струю воды и почти повисла на раковине. Пальцы закололо почти невыносимо. Так выходит злость, но на смену ей непременно придёт усталость, и Даша будет лежать на диване, не в силах пошевелиться. Тяжёлым одеялом навалится апатия, остановятся мысли и состояние подобное будет длиться от нескольких минут до нескольких часов – всегда по-разному. И точно. Сил хватило только на то, чтобы выключить воду и доползти до усыпанного мукой и макаронами небольшого кухонного диванчика.

Но сегодня все пошло не так, как обычно, в голове замелькали картинки из прошлого, всё то, что хотелось похоронить в глубинах памяти, всё то, что беспокоило и терзало душу до сего дня.