Когда последний узел был затянут, а волокна тетивы натянуты до упругого звона, Рол отступил на шаг и поднял своё творение к тусклому свету пробивающегося сквозь облака солнца. Лук в его руках был тяжёлым, как дыхание земли, надёжным, словно объятия матери. Не таким совершенным, как те, что создавались под чуткими пальцами Старого Кира – лучшего мастера Та-Ку-Ри, но для охотника, оказавшегося один на один с дикой пустошью, это было подобно обретению новой конечности.

Рол провёл ладонью по гладкой поверхности дерева, ощущая, как его сердце наполняется уверенностью. Теперь, когда его пальцы сжимали рукоять лука, а за спиной качался колчан с самодельными стрелами, он уже не был беззащитной добычей. Он снова стал охотником.

– Ты нести смерть врагам, – прошептал Рол, обращаясь к луку, как к живому существу, – ты давать сила, ты быть продолжение рука Рола.

Молодой охотник натянул тетиву, почувствовав, как напрягаются мышцы спины и плеч, как дрожит от напряжения его тело. Он выпустил несколько стрел в рыхлую землю, проверяя баланс и точность оружия. Стрелы входили глубоко, оставляя лишь оперение снаружи. Удовлетворённый, Рол кивнул сам себе, собрал целые стрелы и положил их в колчан.

– Теперь Рол снова сильный. Теперь Рол находить пища.

Древний лес встретил его вязкой тишиной, прерываемой лишь редкими вскриками птиц и шорохом ветвей. Исполинские сосны, словно молчаливые стражи времени, устремляли свои кроны к небу, затянутому плотными, словно шкура мёртвого мамонта, тучами. Воздух был напоен ароматом смолы, сырой земли и далёкой грозы. Сухая трава под ногами Рола издавала предательский шелест, и он ступал осторожно, перекатываясь с пятки на носок, как учил его отец.

«Настоящий охотник не идёт по земле, а скользит над ней,» – вспомнил он слова старого вождя, и его сердце сжалось от тоски по родному племени.

Вскоре его опытный взгляд различил на песчаной почве следы – маленькие, аккуратные отпечатки копыт дикой козы. Рол опустился на колено, прикоснулся к следам кончиками пальцев, словно читая невидимые знаки. Козы прошли здесь не больше полудня назад, их было четыре – две взрослые и два детёныша.

Рол двинулся по следу, всем существом впитывая окружающий мир. Его уши ловили каждый звук: крики хищных птиц над вершинами деревьев, шуршание мелких грызунов в опавшей листве, стрекот насекомых в высокой траве – всё это было языком леса, который Рол понимал с детства. Внезапно, откуда-то из-за дальних холмов донёсся протяжный волчий вой, от которого по коже охотника пробежали мурашки.

– Волки говорить о смерть, – пробормотал Рол, сжимая крепче рукоять лука. – Но не смерть Рола. Не теперь.

Он шёл час за часом, пересекая разные участки леса: то пробирался через густой подлесок, царапая кожу о колючие ветви, то пересекал открытые пространства, где его глаза непрерывно сканировали горизонт в поисках опасности. Временами он замечал съедобные корни и ягоды, но не останавливался – сейчас ему нужна была более крупная добыча.

Каждый шаг Рола был рождён опытом многих поколений. Он двигался как тень, сливаясь с окружающим миром, его дыхание стало размеренным и тихим, а тело – напряжённым и готовым к броску. Сквозь пальцы ног он чувствовал вибрации земли, а сквозь кожу – малейшие изменения ветра.

Наконец, за выступом скалы, который он огибал, Рол увидел их – четыре стройных силуэта, щиплющих траву на небольшой поляне. Сердце охотника забилось чаще, словно отбивая ритуальный боевой бубен. Он медленно, почти не дыша, извлёк стрелу, наложил её на тетиву и натянул лук. Мгновение тишины, в котором слились воедино охотник, добыча и стрела, разорвал свист рассекаемого воздуха.