– Я открываю крышку, а ты, если он дернется, сразу бей! Хотя очухаться ещё не должен, время есть. Приложили его порядком. Думаю, башку ему проломили. А может и вовсе подох…

Щелчок замка. Пытаться бежать нет смысла. Всё тело затекло и болит, голова раскалывается и ужасно тяжёлая. Сколько я пролежал так и что со мной случилось? Остаётся делать вид, что в отключке. Может сработает. И ждать момента. Сон или не сон. Люди, погоня, боль, крысы, жадно рвущие на части живую плоть, крики и удары. Реальность. Крышка со скрипом откинулась и даже сквозь плотно зажмуренные веки свет ударил в глаза. Светало, наступало утро. Меня слегка приподняли, а затем бросили на пол. Тело мягко, как будто ватное упало на дно, голова с глухим стуком брякнулась на что-то металлическое. Острая боль прострелила внутрь черепа, и я едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. Ещё немного потрепав тело и убедившись, что я в глубокой отключке вытащили меня, подхватили и понесли.

– Тяжёлый какой

– Нечего, сейчас к сараю оттащим и там кончим. А там смотрители с мясом сами разбираются. Это уже не наше дело.

Теперь я узнал голоса. Это были те самые люди, которые гнались за мной по кустам. Не помню, как я там оказался. Но это и не важно. Не до воспоминаний. Скоро уже этот злополучный сарай, где мне уготована смерть. Шаг, ещё шаг. Несущие меня люди чертыхаются и немилосердно трясут тело. Болят суставы и мышцы, голова болтается из стороны в сторону. Волна злости захлестнула моё сознание, выводя из состояния апатичной отрешенности. Смерть. Ещё немного и всё будет кончено. Боль. Последний раз. Навсегда. Нечего не будет. Я никогда не цеплялся за жизнь, по крайней мере сознательно. Но погибнуть вот так, как баран на шашлык, по той же причине – противно. Я начал расслаблять и концентрироваться на каждой важной для меня мышце, стремясь как можно скорее привести всё в норму. Мягкое покалывающее тепло распространялось от пальцев ног всё дальше – по ногам, спине, рукам… Особенно сильно зажаты были мышцы ног, не знаю полностью ли они восстановились. Буду в первую очередь рассчитывать на руки. В рёбрах ощущалась несильная жгучая боль, которая явственно проявлялась при толчках и тряске. Несли меня не особенно аккуратно, не заботясь о сохранности – мясо есть мясо, что с ним станется. Ещё совсем немного и жизнь покинет это тело. В затылке переливалась тяжесть и от одного из сильных толчков я вдруг вспомнил, откуда она появилась, как вращалась земля перед глазами, как плясали деревья и дома, когда я поднял голову. Как я бежал и карабкался по оврагу. Вспомнил я и дальнейшие события, которые венчали бедные голодные норки и сердобольные ребята, которые из чувства сострадания кормили их человечиной за неимением нечего лучшего. Например, рыбы или чего ещё такого, что они привыкли есть в природе. Постепенно начал слегка напрягать мышцы, стараясь чтобы мои действия были в такт тряске. Нельзя было шевелить конечностями и излишне усердствовать, что осложняло задачу. Расслабить мышцы всего тела можно практически мгновенно. Если основательно и глубоко расслабить, то минуты три уйдёт на то, чтобы привести их в состояние полной готовности. Это можно сделать и ещё быстрее. Но в обычной жизни, а в данной ситуации – это не так просто. Впрочем, парни не обращали на меня особого внимания, обсуждая какую-то разборку и периодически перехватывая меня. Хорошо, что к сараю по какой-то причине они подъехать не смогли и это давало мне какой-то шанс. Сквозь неплотно прикрытые веки можно было рассмотреть несшего меня за ноги. У кого из них пистолет? Строение всё ближе. Почему они всё же не подъехали к нему сразу? Может потому, что иначе стало бы видно, что вытаскивают из машины. Или наоборот. Может не все там в курсе происходящего на ферме. Меня занесли в кирпичное одноэтажное здание. Похоже, что дела у них идут неплохо, никакого запустения и разрухи, столь частых в аграрном секторе экономики. Внутри царил полумрак и после улицы сквозь полуприкрытые веки трудно было что-то разглядеть. Но ребята ориентировались здесь свободно и вскоре бросили меня на пол.