В каком–то необъяснимом оцепенении, майор Ершов неподвижно сидел в кресле пилота, и, остановившимся взглядом, смотрел прямо перед собой. Зрелище, которое открылось его взору, заворожило своей красотой и величием. Далеко внизу, медленно проплывала поверхность планеты. А вверху, сквозь черноту неба проступали уже яркие звезды. Он был почти в космосе!

Ершов облизал пересохшие губы, поправил на голове шлемофон. Он, в отличие от своих товарищей пилотов, никогда не мечтал стать космонавтом или астронавтом, и вот самым неожиданным образом, он почти очутился в космосе. Ершов сидел неподвижно, наслаждаясь, впитывая в себя все, что он видел. Он словно слился с истребителем, превратившись в одно живое, мыслящее существо.

Потом вдруг Ершов подумал, о той бездне, которая находится под ним, и ему стало жутко страшно. Он прекрасно понимал, что на такой огромной высоте, корпус истребителя давно уже должен был покрыться льдом, а сам истребитель камнем рухнуть на землю. Но по какой –то необъяснимой причине, на корпусе истребителя не было ни крупинки льда, а уровень топлива оставался на прежней отметке. По мнению Ершова – это была мистика чистой воды.

«Или я схожу с ума, или…я даже не знаю, что и думать», – руки Ершова замерли на штурвале.

Немного освоившись в незнакомой ему обстановке, он уже размышлял, не рвануть ли ему и вправду на орбиту, и не выйти, действительно, в открытый космос? А потом, если истребитель не развалится, сделать виток вокруг планеты? Соблазн был велик, очень велик, но страх, сковавший его сердце, не дал ему этого сделать. Истребитель Ершова держался на достигнутой высоте в восемьдесят две тысячи метров.

Внезапно слева по курсу появился светящийся, желтый аппарат треугольной формы. Ершов так и впился в него взглядом. На лбу у него сразу выступили капельки пота, вспомнился недавний бой с аналогичным аппаратом. Неужели сейчас все повторится? Тело майора Ершова напряглось. Руки невольно потянулись к системе автоматической наводки.

Неизвестно почему, но сейчас ему совсем не хотелось вступать в бой с неизвестным объектом. Возможно потому, что он был один, без поддержки своих боевых товарищей, а возможно и по–другой, неизвестной ему причине. Еще Ершов подумал о том, что если аппарат атакует его первым и собьет, то на такой большой высоте ему не поможет никакая катапульта.

Но чужой аппарат не атаковал. Некоторое время он держался параллельного курса, затем его светящийся корпус просветлел, и Ершов с удивлением увидел внутри темную фигурку какого–то существа. Ершов от изумления едва не вскрикнул. Он готов был поклясться, что существо, жестом руки велело ему снизить высоту. Ершов невольно кивнул ему в ответ, после чего истребитель начал терять высоту.

– Значит, они следят за мной.…Значит, нельзя мне в космос! – словно в горячке пробормотал Ершов, стараясь не упустить из виду чужой аппарат. Все происходившее, казалось ему каким–то нереальным, но в тоже время чудесным сном. Полет на истребителе почти, что на орбиту планеты. Встреча там с неизвестным летательным аппаратом. Визуальный контакт с пилотом этого аппарата.

– А ведь мы поняли друг друга…поняли… – бормотал Ершов, стараясь не упустить из виду светящийся треугольник.

На высоте пятьдесят тысяч метров чужой аппарат лег на левое крыло, и бесследно исчез с радаров истребителя. Ершов с завистью смотрел на то пустое пространство, где всего мгновение тому назад бесшумно летел светящийся треугольник.

– Вот это маневренность. Вот это защита, – с завистью и восхищением проговорил он. – Куда там мне! – но, вспомнив, с какой легкостью его истребитель почти вышел на околопланетную орбиту, он с чувством вины, словно извиняясь, поспешно провел рукой по приборам управления. – Мы тоже кое-что можем. Еще как можем! Правда? – проговорил он.