– Значит… Ты тоже заметил присутствие странной ауры в городе? – голос Сельфиросы стал заметно тише.

– Да.

– И давно? – она и раньше хотела излить ему свои опасения, но сейчас как никогда боялась, что они подтвердятся.

– Примерно со дня церемонии наших девочек, когда Аркона возвратилась обратно домой.

Сельфироса тяжело вздохнула.

– И ты считаешь её виновной в недавних исчезновениях?

– Надеюсь, что я глубоко заблуждаюсь. Если порча глубоко проникла в её разум и переманила на сторону зла…

– Нет, прошу тебя не продолжай.

Сельфироса приняла свой человеческий облик. На фоне прочих женщин Фельсирии она выделялась необычной фигурой, напоминающей по форме грушу. У неё были узкие плечи, маленькая грудь, низкая талия, округлые бёдра и крайне широкий таз.

Во время дипломатических встреч гости частенько отмечали её уникальный вкус и наряды за их экзотичность. Мало кто из них знал, что Сельфироса ходила в этом много веков назад, когда обладала титулом правительницы великой пустыни.

Одевалась она всегда броско и вызывающе, следуя законам старинной моды. Её костюм сочетал в себе традиционные для жителей Хетраса открытые элементы и лёгкость.

Сегодня его основу составлял белый лиф, вышитый крест на крест из двух тонких полосок ткани. Нижнюю половину тела прикрывала плотная набедренная повязка до самых колен и полупрозрачный парео, обмотанный вокруг бёдер.

В качестве главного украшения выступало роскошное ожерелье со скарабеем, инкрустированное рубинами и малахитами. Дополняли его изящные золотые наручи и браслеты в виде змей на предплечьях.

– Неужто моя царица решила порадовать меня этим вечером, – ухмыльнулся Гневаксион.

– Как знать, – ответила Сельфироса, игриво выставив перед собой ногу. – Тебе не кажется, что здесь слегка холодновато?

Грубая рука мужчины нежно дотронулась до её бронзовой кожи. На ощупь та казалась мягкой и шелковистой. От неё исходил приятный запах эфирных масел, которыми она любила натираться перед сном.

– Ну так давай это исправим. Похоже, что в твоей горячей крови проснулся дух пустыни. Или я ошибаюсь, о моя дорогая пылающая заря? – он ласково провёл ладонью по мясистому бедру Сельфиросы, ущипнул его, а затем поднялся выше и запустил руку под одежду.

Ловким движением пальцев Сельфироса одновременно ослабила узел на поясе и расстегнула застёжку на спине. Бельё бесшумно свалилось на пол.

– Ты ведь так и не поговорил с ней о церемонии? – спросила девушка, забираясь под тёплое одеяло. Мускулистая рука тут же обняла её худые плечи и крепко прижала к себе.

– Я собирался рассказать обо всём намного раньше, но каждый раз меня одолевали сомнения. Мне приходилось спрашивать у себя: “А ты готов сделать этот шаг? Готов переступить опасную черту и разрушить то, чем она так дорожила?”.

– И что ты ответил?

Гневаксион заглянул в её глаза, бурлящие золотом:

– Ничего, и поэтому я продолжил молчать как трус, пока не стало поздно.

Под одеялом началась возня. Их руки соединились в одном невидимом танце, поглаживая и лаская самые чувствительные места друг друга.

Через пару минут Гневаксион лёг верхом на Сельфиросу, прижимая её всем весом своего тела. Вдохнув полной грудью чарующий аромат масел, он начал целовать шею супруги и трогать её за талию.

– Дразнишь меня, – улыбнулась Сельфироса, чувствуя на коже сладкие прикосновения губ.

– Расслабься и получай удовольствие.

В комнате стало заметно жарче. Гневаксион с осторожностью мял её плоский живот, а затем легонько укусил за мочку уха. Девушка схватилась за простынь, громко ахнув от полученного наслаждения.

– Я уже как следует разогрелась, – хихикнула Сельфироса и заёрзала ягодицами. – Как бы теперь не сжечь весь дворец дотла.