Твлакв начал расхваливать свой товар, но женщина вскинула изящную руку.

– Работорговец, я вижу, что покупаю, – сказала она с мягким, аристократическим выговором. – Оценю их без твоей помощи.

Светлоглазая двинулась вдоль строя в сопровождении нескольких солдат. Ее платье было скроено по моде алетийской знати – шелковое, длинное, плотно облегающее в верхней части, с ровными юбками. Оно застегивалось по бокам на пуговицы, от талии до шеи; маленький воротничок расшит золотом. Длинный левый рукав прятал ее защищенную руку. Мать Каладина ограничивалась куда более практичной перчаткой.

Судя по лицу женщины, увиденное не очень-то ей понравилось.

– Эти люди истощены и больны, – сказала она, принимая у молодой помощницы тонкую трость, которой приподняла волосы одного из рабов, изучая клеймо на его лбу. – Ты просишь два изумрудных броума за голову?

Твлакв начал потеть.

– Возможно, полтора?

– И на что они мне? Таких грязнуль я не подпущу к еде, а для большей части остальной работы у нас есть паршуны.

– Моя госпожа, если вы недовольны, я могу отправиться к другим великим князьям…

– Нет, – отрезала дама и ударила раба, который отпрянул, когда она принялась его разглядывать. – Один с четвертью. Они могут рубить для нас дрова в северных лесах… – Она замолчала, заметив Каладина. – Так-так. А этот экземпляр получше остальных.

– Я предполагал, что он вам понравится. – Твлакв подбежал к покупательнице. – Раб довольно…

Она подняла трость, вынуждая Твлаква умолкнуть. На губе у нее была небольшая ранка. Измельченный корень скверносора ей бы помог.

– Сними рубаху, раб, – скомандовала она.

Каладин посмотрел прямо в эти голубые глаза и ощутил почти необоримое желание плюнуть в лицо светлоглазой. Нет. Нет, он не мог себе этого позволить. Не сейчас, когда появился шанс. Он вытащил руки из мешкообразного одеяния, и оно упало до талии, открывая грудь.

Несмотря на восемь месяцев рабства, Каладин все еще был мускулистым, не в пример остальным.

– Слишком много шрамов для юноши, – задумчиво проговорила аристократка. – Ты солдат?

– Да.

Девушка-спрен шмыгнула к женщине, изучая ее лицо.

– Наемник?

– Армия Амарама, – ответил Каладин. – Гражданин, второй нан.

– Бывший гражданин, – встрял Твлакв. – Он был…

Светлоглазая снова заставила работорговца замолчать, взмахнув тростью, и бросила на него строгий взгляд. Потом той же тростью она отвела волосы со лба Каладина и уставилась на него, цокая языком:

– Глиф «шаш». – (Несколько солдат шагнули вперед, схватившись за мечи.) – Там, откуда я родом, таких рабов просто казнят.

– Им везет, – сказал Каладин.

– И как же ты сюда попал?

– Кое-кого убил. – Каладин осторожно подбирал лживые слова. «Пожалуйста, – подумал он, обращаясь к Вестникам. – Пожалуйста…» Он уже так давно ни о чем не молился.

Женщина приподняла бровь.

– Светлость, я совершил убийство. Напился и сделал несколько ошибок. Но я могу обращаться с копьем не хуже других. Отправьте меня в войско вашего великого князя. Позвольте мне снова сражаться.

Было странно так врать, но эта женщина ни за что не позволит Каладину взять оружие в руки, если решит, что он дезертир. Пусть лучше считает, что он совершил убийство по неосторожности.

«Пожалуйста…» – подумал он. Так хотелось снова стать солдатом. В какой-то миг это показалось самой славной вещью, о которой только можно мечтать. Куда лучше умереть на поле боя, чем растратить свою жизнь, вынося чьи-то ночные горшки.

Твлакв шагнул к даме. Бросил взгляд на Каладина, вздохнул:

– Он дезертир, светлость. Не слушайте его.

«Нет!»

Яростная вспышка гнева уничтожила надежду. Каладин протянул руки к Твлакву. Он задушит эту крысу, он…