– Светлорд Далинар, кажется, я именно это и делаю.

Великий князь помрачнел сильнее. Шут ему никогда не нравился и, дразня Ренарина, лишь усиливал недовольство. Адолин мог это понять, хотя Шут обычно ограничивался дружелюбным подтруниванием над его братом.

Насмешник двинулся прочь; проезжая мимо Далинара, он наклонился к великому князю и прошептал так тихо, что Адолин едва сумел расслышать:

– Светлорд Далинар, мои остроты «заслуживают» те, кому они приносят пользу. Твой сын сильнее, чем кажется.

Он подмигнул и, развернув мерина, направился к мосту.

– Буря и ветер, нравится мне этот человек, – усмехнулся Адолин. – Лучший шут из всех!

– А меня этот шут раздражает, – тихо проговорил Ренарин.

– В этом половина удовольствия!

Далинар ничего не сказал. Втроем они пересекли мост и миновали Шута. Тот остановился помучить группу офицеров – светлоглазых достаточно низкого ранга, чтобы им пришлось служить в армии, отрабатывая жалованье. Некоторые из них смеялись, пока Шут издевался над кем-то другим.

Как только они догнали короля, к ним обратился старший егерь – невысокий, с заметным брюшком; Башин носил потрепанный наряд – кожаный плащ и шляпу с широкими полями. Он был темноглазым второго нана, самого высокого и престижного ранга, какой только мог быть у темноглазого. Этот нан предполагал даже право вступать в брак с членом светлоглазой семьи.

Башин поклонился королю:

– Ваше величество! Вы как раз вовремя! Мы только что забросили приманку.

– Отлично. – Элокар спрыгнул с лошади. Адолин и Далинар последовали его примеру. Позвякивая осколочным доспехом, великий князь Холина отвязал от седла шлем. – И как долго это продлится?

– Скорее всего, два-три часа, – ответил Башин, принимая вожжи королевского скакуна. Конюхи забрали двух ришадиумов. – Мы расположились вон там.

Башин указал на охотничье плато – меньшее из двух, где и намечалось настоящее сражение, подальше от свиты и основной массы солдат. Несколько охотников вели неуклюжего чулла вдоль края; за зверем волочилась веревка, другой конец которой закинули в пропасть. К нему и привязали наживку.

– Мы использовали свиные туши, – объяснил Башин. – И вылили свиную кровь в расщелину. Патрули видели здесь ущельного демона не меньше дюжины раз. У него тут рядом гнездо, точно вам говорю – он не собирается окукливаться. Он для этого слишком большой и слишком долго тут ошивается. Так что охота выйдет отличная! Как только он появится, мы выпустим стадо диких свиней для отвлечения, и вы сможете начать разить его стрелами.

Они привезли с собой большелуки: громадные стальные луки, стрелявшие дротиками толщиной в три пальца. Толстые тетивы луков мог натягивать только рыцарь в осколочных доспехах. Это было недавнее изобретение инженеров-алети, основанное на достижениях фабриалевой науки. Каждому большелуку требовался маленький заряженный самосвет, чтобы сила натяжения не деформировала металл. Тетя Адолина, Навани – вдова короля Гавилара, мать Элокара и его сестры Ясны – руководила изысканиями, которые и увенчались созданием этого оружия.

«Как жаль, что она уехала», – рассеянно подумал Адолин. Навани интересная женщина. С ней невозможно заскучать.

Луки уже начали называть «осколочными», но юноше это не нравилось. Осколочные клинки и осколочные доспехи были чем-то особенным. Памятниками другой эпохи – той, когда в Рошаре жили Сияющие. Никакая фабриалевая наука и близко не подошла к созданию чего-то похожего.

Башин повел короля и великих князей в павильон в центре плато, предназначенного зрителям. Адолин присоединился к отцу, намереваясь отчитаться о переходе. Примерно половина солдат стояли на местах, но многие придворные все еще перебирались по широкому постоянному мосту. Знамя короля полоскалось над павильоном, и уже возвели палатку с освежающими напитками. Поодаль солдат устанавливал опоры для четырех большелуков. Они были гладкими, грозными на вид, и рядом с каждым лежали толстые черные дротики в четырех колчанах.