Здесь, вне храма, ни музыки сверчка, ни сопения спящих монахов слышно не было. Вообще ничего и никого не было слышно, что сразу насторожило послушника. Это показалось Асу весьма странным, так как, проводя многие бессонные ночи на улице, единственным, что скрашивало одиночество, было многообразие различных шорохов и постоянное копошение ночных тварей, вылезающих из убежищ на территории храма только после захода звезды. А сейчас во дворе царила густая, несколько искусственная тишина, от которой на душе становилось тревожно и необычайно одиноко. Внутренне Ас съёжился, будто хотел защититься, или, того лучше, спрятаться от беззвучия. Возникла даже мысль вернуться обратно. Но любопытство взяло верх, и монах вышел на середину двора.

Ас огляделся – вокруг никого не было. Но в душе поселилось однозначное чувство, что за ним пристально наблюдают. Причём смотрят не на него, а внутрь, пытаясь что-то рассмотреть. От взгляда невидимого незнакомца стало ещё тревожней, и настолько не по себе, что захотелось рвануть наутёк, подальше отсюда, но не столько от незнакомца, сколько от страха, который вселял пронзительный взгляд. Только от себя бежать некуда.

Понимая нехитрую истину, Ас оцепенел, разрываясь между желанием убежать и осознанием бессмысленности побега.

– Кто здесь? – Ас приложил немалые усилия к выдавливанию из себя вопроса.

Ответом была всё та же звенящая тишина и ощущение гнетущего взгляда. И потому монаху ничего не оставалось, как ждать, когда незнакомец насмотрится в его душу и соблаговолит явиться.

Шло время, которое стало казаться бесконечным, хотя прошли считанные мгновения. А обладатель взгляда показываться не торопился, будто чего-то выжидал. И тут в Асе проснулась некоторая раздражительность, продиктованная не чем иным, как непокорностью его натуры. С такой вынужденной неопределённостью он мириться не желал. А потому собрал волю в кулак, и, совладав со страхом, решил удалиться, чтобы заставить незнакомца заявить о себе. И как только сделал первый шаг, сразу остолбенел от шока, вызванного сотрясением разума.

– Зачем ты собрался идти в мрачные земли? – неожиданно прогремел вопрос в голове монаха, который был убежден, что слышит не голос, а мысль. Причём она звучала намного громче и внушительнее любого голоса, который Ас мог представить.

– Кто ты? – вместо ответа задал вопрос монах тихим голосом.

– Я – бог этого мира, – спокойно, без малейшего намёка на превосходство перед человеком, произнёс незнакомец.

– Но боги не могут проникнуть сквозь сферу, – заявил Ас, демонстрируя осведомлённость о прошлом мира.

– Я могу; другие не могут. Потому и стал богом этого мира.

– Назови своё имя, – попросил монах.

– Что даст оно тебе? Разве имя делает богом?

– Нет, но вдруг я слышал о тебе.

– Ты не мог обо мне слышать! – прогремела мысль незнакомца в голове монаха, от которой он невольно схватился за голову, так как она причинила сильную боль. – Те, кто знали моё имя, сгинули! Потому не допытывайся его, иначе немедленно последуешь вслед за ними! – пригрозил незнакомец, усиливая головную боль Аса.

– Хорошо! – простонал монах, отступаясь от любопытства, и боль сразу исчезла.

Звенящая тишина продолжала покрывать храм. Монах медленно осматривался, всё-таки пытаясь зрительно обнаружить незнакомца.

– Так зачем ты хочешь отправиться в мрачные земли? – снова повторил вопрос незнакомец.

– Чтобы вывести живущих там людей из мрака.

– Зачем? – не скрывая недоумения, спросил незнакомец.

– Это моё предназначение, – твёрдым голосом ответил послушник, давая понять, что ни разумом, ни душой не сомневается в сказанном.